Он не добавил ничего вроде просьбывоздержаться от глупостей. Инквизиция выше бессмысленных советов.

Я все еще колебался. Разве возможнодобровольно отдать средоточие такой неиссякаемой силы? Да такой артефакт —мечта любого Иного!

Я машинально отметил перераспределение энергии— неподалеку открылся Светлый портал. Конечно же, это был Гесер, шеф НочногоДозора Москвы.

Инквизитор на появление неожиданного свидетеляне прореагировал. Никак. Словно не открывался никакой портал и из сумрака никтоне выныривал.

— Коготь, — повторил Инквизитор в третий раз.В третий и в последний. Больше он не проронит ни слова. Я это знал.

А еще знал, что даже если рядом появятся всеТемные Москвы — дергаться не стоит. Они мне не помогут. Наоборот, встанут насторону Инквизитора. Интриги вокруг Когтя могли длиться, лишь пока на сцену невышли хранители Договора собственной персоной.

Зажмурившись, я зачерпнул Силы, сколько смог всебе удержать, чуть не захлебнулся от напряжения и дрожащей рукой протянулфутляр с артефактом Инквизитору. Одновременно я угадал смутное и с трудомсдерживаемое желание Гесера рвануться и завладеть Когтем. Но, естественно, шефНочного Дозора даже не шелохнулся. Опыт — это в первую очередь умениесдерживать мимолетные порывы.

Инквизитор взглянул на меня. Наверное, ядолжен был прочесть в его взгляде удовлетворение и одобрение: молодец, мол,Темный, не стал трепыхаться, послушался, умница.

Но ничего подобного я в глазах Инквизитора неувидел. Ни-че-го.

Гесер с неподдельным интересом взирал на нас.

Неторопливо упрятав футляр с Когтем вовнутренний карман пиджака, Инквизитор, не прощаясь, канул в сумрак. Я сразуперестал его чувствовать. Сразу. У Инквизиции свои пути.

— Ха! — сказал Гесер, глядя куда-то в сторону.— Дурак ты, Темный.

Потом задержал взгляд на мне, вздохнул идобавил:

— Дурак. Но умный. И это замечательно.

И тоже ушел, на этот раз тихо, без портала.Его я еще некоторое время чувствовал в глубинных слоях сумрака.

А я остался на Красной площади, напронизывающем ветру, один, без Когтя, к мощи которого успел привыкнуть, безтеплой одежды, во все том же свитере, брюках и ботинках, и волосы моиерошились, как у киношного героя в сольном эпизоде. Только зрителей, способныхоценить удачный кадр, не было — Гесер и тот отбыл восвояси.

— Ты и впрямь дурак, Виталий Рогоза, —прошептал я. — Умный и послушный дурак. Впрочем, может быть, только поэтому тыдо сих пор жив?

Но тот, кто внутри меня, неожиданношевельнулся и успокоил: все идет как надо. Ты поступил правильно, избавившисьот Когтя Фафнира. Меня захлестнула такая блаженная и такая непоколебимаяуверенность в собственной правоте, что даже ветер перестал казаться холодным ипронизывающим.

Все отлично. Все правильно. Детям негожеиграть с атомными бомбами.

Я передернул плечами, развернулся и зашагал всторону Тверской.

Лишь сделав несколько шагов, я обнаружил всюверхушку Дневного Дозора почти в полном составе (не хватало только мага Коли и,естественно, шефа) плюс десятка полтора исполнителей среднего ранга, включаяведьмочек Анны Тихоновны, братьев-вампиров и грузного оборотня. Вся этакомпания таращилась на меня, словно зеваки на сбежавшего из зверинца пингвина.

— Привет, — сказал я неожиданно весело. — Ачего это вы здесь делаете, а?

«Опять меня несет, — тоскливо подумал я. —О-хо-хо…»

— Скажи, Виталий, — странно сдавленным голосомспросил Эдгар, — зачем ты это сделал?

Он на секунду отвлекся — отвадил не в мерубдительного милиционера, который наладился было в сторону подозрительной на еговзгляд компании. И снова взглянул на меня:

— Зачем?

— А Темным разве нужна бессмысленная стычка?Нужны бесполезные жертвы? — вопросом на вопрос ответил я. Будто заправскийодессит.

— По-моему, он врет, — агрессивно сказала АннаТихоновна. — Может, прощупать его?

Эдгар мрачно поморщился. Мол, прощупаешь его…

Меня уже побаиваются в Дневном Дозоре! Ух ты!

— Анна Тихоновна, — проникновенно обратился як старой ведьме. — Коготь Фафнира — это невероятно сильный дестабилизирующийэлемент. Это нарушитель равновесия номер раз. Останься он в Москве — неизбежносущее побоище. Инквизиция приняла меры, дабы это побоище предотвратить. Я, какзаконопослушный Иной, подчинился вердикту Инквизиции и вернул Коготь. Это все,что я могу сказать.

О силе, которая поселилась во мне послеконтакта с Когтем, я покамест умолчал. До срока.

— Неужели вы поступили бы иначе? — добавил я,прекрасно понимая, что возражений не последует. Всем им хотелось прикоснуться картефакту… потянуть из него сил… И все они боялись последствий такого поступка.

— Может быть, вернемся в офис? — проворчал магЮра. — Торчим на ветру, как три тополя на Плющихе…

В словах его имелся здравый смысл — меня снованачинало знобить, а тратить попусту запасенную силу — глупо и недопустимо.

Юра при поддержке Эдгара навел экономныйпортал, и спустя пару минут Дозор группами поднялся на лифте в офис. Я не смогне отметить, что мой портал работал бы стабильнее и дольше. Похоже, я одолелочередную ступеньку на лестнице в никуда, когда расстался с Когтем Фафнира.Похоже, я теперь сильнее, чем все присутствующие, вместе взятые. Но япо-прежнему неопытен и наивен, и главное, чему мне еще только предстоитнаучиться — это грамотно использовать силу.

Техники во главе с неусыпным Гэллемаром вовсюпользовали штабные ноутбуки. Когда, черт возьми, эти ребята отдыхают? Или онипросто все на одно лицо?

— Что там, Гэллемар? — справился Эдгар.

— Светлые снимают посты, — бодро доложилвервольф. — Один за другим. Не меняют, а форменным образом сворачивают. Иоцепление на въездах и вокзалах сняли.

— Успокоились, — вздохнула Анна Тихоновна.

— Конечно, успокоились, — буркнул Юра. —Коготь-то тю-тю. Его небось уже переправили в Берн. Могу поспорить.

Он был прав: несколько минут назад япочувствовал, как источник моей силы вдруг канул в сумрак и переместилсякуда-то далеко-далеко. Интересно, суждено мне подержать его в руках еще хотя быразок? Не знаю…