Пальцы искрили и дрожали, будто сопротивляясь противоестественности происходящего. А за ними до ломоты начинало дрожать всё тело. Сила, которую он обрёл по ту сторону грани, не подходила для хрупкого человеческого организма. Сколько месяцев ему осталось?..

Он бродил по своему огромному пустому дому в центре столицы и радовался, что отказался от слуг. Никто не должен был застать его таким…

Газарт мерил шагами комнату за комнатой, чтобы проклятая дрожь поскорее унялась. Он привык терпеть боль. Сколько раз его так накрывало в Доме Ковена, когда он снова и снова совершал невозможное. Но сейчас он обязан держать под контролем абсолютно всё.

Шаг, шаг, ещё один шаг. Чуть меньше боли, чуть больше шансов для этого мира и всех, кто его населяет. Если не выдержит он – не выдержит уже никто.

Иногда эти слова приходилось повторять себе как заклинание. Долбить в голове, будто это могло спасти его совесть. Как в те дни, когда он убеждал отставных архимагистров помочь ему. Как в тот день, когда он раскрылся Ковену, полгода назад. А потом устроил настоящую мясорубку… Глупые старики. Глупые, слепые. Оставившие его бороться в одиночку!

Нужно шагать и не думать о том, что совершаешь. Какую цену приходится платить за спасение. Повторять себе «я был вынужден, другого выбора нет. Выбора никогда нет» и чувствовать, что ломит уже не уставшее тело, а саму душу. Ту искру внутри, что помогала ему не сломаться, заставляла идти дальше. Шагать в гору, ощущая, что груз за плечами с каждым разом становится всё тяжелее.

Однажды он станет непосильным, а Газарт продолжит идти дальше как ни в чём не бывало.

Он шагал по своему роскошному дому и больше не клеил весёлую улыбку на лицо. Больше не врал, не убеждал себя, что всё будет хорошо так или иначе. Не говорил, как он прав, совершая невозможный выбор, на который больше никто не способен. Сейчас можно не играть на публику, сейчас можно…

Ногу прошила боль, и без единого звука он рухнул на колени. Сейчас можно побыть собой, если под тонной «должен», «обязан», «я смогу» ещё остался он сам, настоящий. Хотелось кричать, как прежде он часто делал по ту сторону грани. Кричать, бежать, остановиться…

Прислушаться к боли, которая давно сточила нутро, и не делать никаких выборов. Как никогда остро он ощущал, что его великая цель, его миссия отвратительна. Что «добро» сегодня – это меч, который напитан его собственной кровью.

Как же хорошо людям, которые могут просто сдохнуть!

Эта мысль насмешила, и вместо крика Газарт сел и начал смеяться. Боль и абсурд происходящего иногда сводили с ума…

Сколько времени он провёл на полу, бездумно водя глазами по стенам? Достаточно для отдыха?

Газарт успокоился и поднялся. Если есть боль – значит, он жив. А пока жив – должен идти, не оглядываясь.

Он отряхнул мантию, повернулся к огромному зеркалу. Оттуда смотрел всё тот же девятнадцатилетний мальчишка с русой чёлкой и щуплым телом, которым он был двести лет назад. Будто ничего и не изменилось. Вот только в свои глаза Газарт предпочитал не смотреть. Казалось, что вся его печальная история навсегда отпечатана в них.

Пора приводить себя в порядок. Передышки уже не идут ему на пользу.

Идеальный план, который работает без осечек, бывает только у идиотов. А значит, основная игра начнётся уже после кульминации…

За спинами собравшихся послышался стук каблуков. Они синхронно обернулись. Рид снова вернул бесстрастное выражение лица, Мартин слегка улыбнулся, и лишь Нэсса с трудом сдержала недовольство. На палубу царственной походкой взошла невозмутимая Адалия.

– Господа, – предельно вежливым тоном начала она. – Для нас накрыли завтрак в кают-компании. Не откажем в чести?

– Ого, – присвистнул Мартин.

– Не откажем, – согласился Рид и первым отправился за ней, подавая пример остальным.

Стол, накрытый для гостей, нельзя было назвать богатым, но после долгой дороги Нэсса с Мартином буквально оголодали. Они первыми набросились на еду, опустив предполагаемый этикетом обмен любезностями. Адалия сделала вид, что не заметила этой оплошности, взяла в руки столовые приборы и начала медленно и со вкусом резать небольшой кусок мяса.

– Даниэль, ты ведь так и не представил своих гостей, – с лёгким укором произнесла Адалия.

– Изволь, – с лёгкой усмешкой в тон ей ответил маг. – Мартин Дор и Агнесс Саир, мои друзья.

– Весомая рекомендация из твоих уст, – для человека, не знающего её настолько хорошо, тон мог показаться абсолютно искренним. – Рада знакомству.

Нэсса лишь коротко кивнула, зато Мартин расплылся в широкой улыбке, чуть не подавившись очередным куском.

– Я тоже несказанно рад, госпожа магистр! – наконец выговорил он, перестав кашлять.

– Можно просто Адалия, – ослепительно улыбнулась она.

Нэсса еле сдержалась от того, чтобы пнуть друга ногой под столом. Когда стерва в красном (сегодня в чёрном, но это уже неважно) старалась быть дружелюбной, это вызывало тошнотворные приступы омерзения. Она мысленно проклинала всех демонов, которые занесли в компанию к Риду такой подарочек.

Когда первый голод был утолён, Адалия прошептала несколько заклинаний против подслушивания и выжидающе посмотрела на Рида. Но первой разговор начала Нэсса.

– Уж коли мы в одной лодке, – с лёгкой иронией в голосе произнесла она, – пора рассказать, что происходит и за кого воюем. Даниэль? – Она специально уточнила, заметив, что Адалия уже открыла рот для ответа.

– Теперь я знаю не больше твоего. Видимо, высшей знати в Авелоре почти не осталось. Возможно, Ковен захватил власть. Но зачем была устроена эта бойня и кому выгоден переворот – я не знаю. Короля не любили многие, и эта попытка не первая. Но единственная, увенчавшаяся успехом, судя по всему. Дорогая бывшая невеста, – он намеренно сделал упор на слове «бывшая», – время вскрывать карты.

– Я рада, что тебя наконец-то заинтересовал окружающий мир, Дани, – она пропустила укол мимо ушей. – Ты прав, Ковен захватил власть, впервые, если мне не изменяет память. Как ты мог заметить, все маги на балу выжили. А у какой знатной семьи не окажется в родственниках мага? Как последние в роду, многие из них получат титулы. Никто не станет оглядываться на старые правила, когда в стране смута, – она усмехнулась. – И ваша ненаглядная графиня, должно быть, теперь глава дома Дорс Веленов. Забавно, не правда ли?

Но её шутку никто не поддержал, поэтому Адалия продолжила:

– Альберт предполагал нечто подобное, но мы даже не догадывались, что заговор в столь короткие сроки сможет достичь таких масштабов. Мы просчитались, ожидая, что у нас ещё месяцы в запасе. В