диету переходят, когда теряют место обитания. «В сущности, это для них голодный паек», – утверждает Наоми Сайкс, которая изучает скелеты погибших в зоопарках животных, чтобы понять, как их кормили в течение жизни. Хищники в зоопарках лишены возможности охотиться не в последнюю очередь потому, что мы не желаем показывать это детям. «Живую козу не пустят в вольер ко льву, хотя для льва это был бы лучший вариант», – говорит Сайкс. Как максимум больших кошек могут заставить тянуться за пищей. Что же касается мигрирующих видов, они, разумеется, прикованы к одному месту.

Затем фактор человеческого присутствия. Некоторые виды, например рыжие кенгуру, становятся настороженнее, когда число посетителей растет. Другие, подобно орангутанам, начинают вести себя более робко. Третьи, например сурикаты, похоже, не обращают внимания. В случае большинства животных в зоопарках мы просто не знаем, как люди влияют на их благополучие.

Коронавирусные ограничения, однако, позволили предположить, что как минимум некоторым редким животным без нас лучше. В 2007 году в Океанский парк развлечений в Гонконге прибыли Ин-Ин и Ле-Ле – детеныши гигантской панды. Это был дар китайского правительства по случаю десятой годовщины возвращения провинции Великобританией. Медвежата приехали из знаменитого заповедника в округе Волонг в КНР и получили все причитающиеся почести: церемонию прощания, клетки под заказ, пять смотрителей. «Мы надеемся, что у них вскоре родятся дети», – говорил китайский министр внутренних дел. В первый день посмотреть на панд пришло более двадцати тысяч посетителей.

Однако панды не проявляли никакого интереса к размножению, хотя, после того как они достигли половой зрелости, сотрудники парка десять лет пытались их к этому подтолкнуть. В конце января 2020 года зоопарк закрыли из-за коронавируса. Прошло несколько недель, и в начале брачного сезона поведение панд изменилось: Ин-Ин, самка, стала больше играть в воде, а самец Ле-Ле вынюхивал ее запах. Они впервые спарились в начале апреля. Мы не знаем, что именно изменилось, но будет ли неожиданностью, если окажется, что животные просто отдохнули от сотен тысяч настырных чужаков?

Некоторые зоологи утверждают, что возможность вести себя естественным образом животным не нужна: в дикой природе они ходят и летают так далеко в поисках пищи и чтобы спастись от хищников, а в зоопарке двигаться для этого необязательно. «Я просто обожаю этот аргумент! Обожаю! Потому что он донельзя дурацкий! – восклицает Рон Каган из Детройтского зоопарка, когда я об этом упоминаю. – Если я вам скажу: “Генри, вот вам очаровательный дом. Назовете пять-шесть своих любимых блюд, и они вам будут обеспечены. Я буду вас чудесно кормить, так что из дома вам выходить совершенно необязательно!” Понятно, что любой съедет с катушек».

Детройтский зоопарк решил держать крупных птиц – орлов, грифов, фламинго – вне помещения. «Большинство птиц летает, – объясняет Каган. – Если лишить большую птицу возможности летать, это наносит сильнейший удар по ее образу жизни. Я не понимаю ее язык и не знаю, говорит ли она мне “я тебя ненавижу”, но я убежден, что это ее очень огорчает».

Каган считает, что некоторым видам в зоопарке действительно может быть лучше, чем на воле. «Пингвинов в дикой природе все беспокоит, а то и убивает, – приводит он пример. – А здесь у пингвинов высочайшее качество жизни. Я хотел бы сказать то же самое про всех до единого животных, которых мы держим, но у меня нет такой уверенности».

Детройт хочет стать для таких животных «пожизненным убежищем». После того как слоны уехали, ежегодное число посетителей выросло с одного миллиона до 1,4 миллиона. Тем не менее Каган по-прежнему не видит, что его призыв нашел отклик в других зоопарках. «Мне хочется, чтобы усилия были общими, но мы имеем то, что имеем».

Архитектор Дэвид Хэнкокс родился в Британии и всю свою карьеру проектировал зоопарки и управлял ими. Во главе зоопарка «Вудленд-парк» в Сиэтле он попытался сделать жизнь животных лучше: для приматов были построены новые вольеры с живыми деревьями и кустарниками, чтобы они могли их исследовать и лазать по ним. Но Хэнкокс избавился от иллюзий. «Стало ясно, что другие зоопарки ничуть не заинтересованы следовать нашему примеру. Когда я подготовил концептуальный проект для горилл в Мельбурнском зоопарке, никто не пытался сделать ничего подобного более десяти лет», – рассказывает он.

Хотя зоопарки все же создают гориллам обогащенную среду, то есть дают предметы, с которыми можно взаимодействовать, «это обогащение такого рода, которое дают старикам в доме престарелых». В целом «условия, в которых животных держат сегодня, не отличаются коренным образом от условий, в которых их держали в 1960-х годах».

Я часто задумываюсь, скучают ли животные в неволе. Как минимум двадцать часов в день слонам в вольерах приходится искать себе занятие. Людям заключение кажется скучным, но что мы знаем? Джорджия Мейсон и ее коллега Бекки Мигер поместили норок в клетки, аналогичные тем, которые используют на меховых фермах. В некоторых были какие-то интерактивные элементы, например ванночки с водой и резиновые собачки. В других этих предметов не было. Когда ученые предложили норкам другие стимулы, оказалось, что те, которых содержали в пустых клетках, реагируют активнее. Исходя из этого, Мейсон и Мигер сделали вывод – осторожный, как обычно бывает в науке, – что такое поведение «может соответствовать скуке». Если нам наскучит зоопарк, можно оттуда просто уйти. У животных такой возможности нет.

Как ни странно, благополучие животных в зоопарках – новая область исследований, и не все заведения интересуются этой темой. «Существует много кошмарных мест, которые следовало бы закрыть», – рассказывал мне глава одного очень известного зоопарка. В этой среде каждый признает, что плохие зоопарки есть, но никто и никогда не называет их напрямую, если не считать самых вопиющих примеров. Зоопарк в Амневиле на северо-востоке Франции держит трех белых бенгальских тигров и заставляет их выступать в ночном шоу огней перед сотнями зрителей. Это не мешает ему входить во Всемирную ассоциацию зоопарков и аквариумов.

Идти на компромиссы и мириться с неизвестностью вынуждены даже лучшие зоопарки. В Детройте живут два белых медведя, и из коридора снизу посетителям разрешается смотреть, как они плавают. Рон Каган причислил пингвинов к видам, которым хорошо в неволе, но исследования говорят о том, что как минимум одному виду – малому пингвину, обитающему в Австралии и Новой Зеландии, – посетители мешают. Нет доказательств, что всем двадцати с чем-то видам пингвинов лучше живется в зоопарке, а не в естественной среде, для которой они эволюционировали. Некоторые животные, по словам смотрителей, любят присутствие посетителей, но дело может быть отчасти в том, что без этого стимулов остается совсем мало.

Самое