Дамиан потянул меня за руку, призывая сесть рядом. Я последовала просьбе и устроилась у него под боком, положив голову на мужскую грудь.

— Значит, решено: едем в Эльмаир. Но по пути заглянем в храм. Я хочу, чтобы в наш дом ты ступила в качестве Морены Майе.

Сердце незамедлительно запело от восторга, в ушах зазвучала музыка, в животе запорхали бабочки. Это точно не сон? Может, я сплю?

Я слегка отпрянула от генерала и оторопело уставилась на него:

— Не помню, чтобы ты признавался в любви или делал мне предложение.

— Я отдал тебе самое ценное, что у меня было: кулон матери, который, надеюсь, сбережешь для наших детей. Неужели это не признание в любви? Мне больше нечего предложить тебе, Рина. Разве что это, — он достал из внутреннего кармана мундира золотое кольцо с темно-синим сапфиром, надел мне на палец и поцеловал кончик носа, — ведь мое сердце ты давно украла.

— Дамиан… — проговорила я, растроганная его словами.

Любимый эльф взял меня за руку и напряженно посмотрел в глаза.

— Ты не раз открывала мне душу, пожалуй, пришло время сделать то же самое. Впервые мы встретились в годовщину Миникийской ночи. Для меня этот день никогда не был праздником, а лишь напоминанием о предательстве Медеи и о собственных ошибках. Король же для устрашения врагов отмечает его с размахом. Я всегда сбегал накануне из дворца, зачастую просто лежал под открытым небом и наслаждался одиночеством. Но не в седьмую годовщину. Незадолго до нее во время обхода Эрита пригласила меня на чай, что было большой редкостью. Я не стал отказываться. Подчас короткого разговора провидица дважды повторила, что я ужасно выгляжу и должен как следует отдохнуть, например, навестить друга.

— Эрита никогда не делает ничего просто так… — не удержалась от замечания.

— Это я уже понял, — усмехнулся Дамиан. — Идея пришлась мне по душе, поэтому в очередную годовщину я взял выходной и отправился в небольшой городок проведать старого знакомого по военной школе. Он мог стать одним из лучших дознавателей в Мертебате, начальником караула королевской охраны, но предпочел обзавестись женой и детьми. Я не одобрял его решения, пока не увидел все собственными глазами. Ральф с женой встретили меня с распростертыми объятиями, приняли как дорогого гостя: в одночасье накрыли на стол, поставив лучшее вино и всевозможные закуски. Глядя на них, таких влюбленных и счастливых, бегающую вокруг детвору, я невольно испытал ревность. Мне стало там не по себе, и я предложил Ральфу сходить в трактир. Он согласился, правда, по пути затащил меня в храм богини Рамиры.

Представив Майе, такого сильного, с каменным выражением лица, да с ожерельем из белых лилий на шее, я захихикала.

— Прости, пожалуйста, просто мне казалось, что быстрее погаснет солнце, чем ты возьмешь в руки барабан и начнешь читать под него мантру.

— Я сказал Ральфу то же самое, но его на хмельную голову сложно было переубедить. Под влиянием царившей в храме атмосферы я попросил Рамиру послать мне родственную душу и уже на улице рассмеялся над собственной глупостью. В трактире мы выпили по кружке эля, после чего старый знакомый засобирался, ведь дома его ждали жена и дети. Вот так я остался один. Снова один со своими мыслями. И тут меня внезапно задевает плечом хорошенькая девушка. От нее исходил такой легкий и воздушный аромат, что я закрыл глаза и зачем-то втянул носом воздух.

— Если бы я знала, что ты генерал Майе, то предпочла бы держаться подальше или даже покинула трактир. Не представляешь, в какой ужас я пришла, когда случайно увидела тебя полгода спустя в стенах академии.

— Догадываюсь, моя маленькая сирена, — Дамиан склонился и запечатлел на моих губах легкий поцелуй. — Я специально снял тем вечером форму и надел простую рубашку с брюками, не хотел привлекать внимания. И очень этому рад. Заметив ключи на столе, на всякий случай просканировал девушку и поднялся наверх. В трактире стояла табачная завеса, в снятой комнате царил полумрак. Я не разглядел цвет глаз соблазнительницы, за что должен сказать богам спасибо! Твои ласки возбуждали лучше, чем умелые и четко отработанные движения бывших любовниц, а невинность стала полной неожиданностью. Неведомым образом тебе удалось зажечь во мне искру, коснуться моего сердца, оживить его. Пусть всего на одну ночь, зато незабываемую. Была ли ты послана богами или наше знакомство устроила Эрита, для меня неважно. Главное, что я встретил тебя. Ты мой океан, Рина, бездонный, ласковый, с волнами небесного цвета, и в то же время надежный причал, у которого я хочу пришвартовать корабль. Мне не нужно будущее, если в нем нет тебя, моя любовь.

Дамиан обнял меня и целовал, пока голова не пошла кругом и дыхание не участилось. Пожалуй, счастливее человека, чем я, сейчас не было на всем белом свете.

Мы принесли клятвы любви и верности тем же вечером, а следующим вечером наконец добрались до Эльмаира. Дом оказался светлым, просторным и на удивление чистым. В спальне лежало новое постельное белье, на тумбочках стояли свежесрезанные цветы. Мы были настолько уставшими после дороги, что не придали этому значения и приняли чью-то заботу как должное.

Утро началось с восхитительного поцелуя под чарующее пение птиц. Счастье лилось из меня рекой. Решив исполнить давнюю мечту, я вышла в ночной сорочке с чашкой кофе на террасу и тут же уронила ее.

Вслед за звоном бьющейся посуды раздалось:

— Доброе утро, дочь моя!

— Рина, что случилось? — встревоженно спросил муж, в мгновенье ока оказавшийся рядом.

— Ты погляди-ка на них, — указала кивком на пару, мило завтракавшую прямо перед нашим домом. — И вам не хворать, пыльный отец! Вот нам, Дамиан, и покой, и тишина, и уютное семейное гнездышко.

Его оторопь быстро сменилась громким хохотом.

— Доброе утро, генерал! Спускайтесь! — помахал рукой архимаг Клирел. — Познакомитесь с новыми соседями. У нас есть сливовый пирог. Из лавки, правда, но тоже очень вкусный. Кстати, Рина, ты готовить умеешь? У Эриты пока не получается. А сундучок взяла? — следовал вопрос за вопросом. — Нужно тебя подтянуть еще в знаниях, не хочу краснеть, а то жена говорит, что ты станешь выдающимся магом. Со всего Мертебата к тебе будут приезжать за зельями.

— Если другими нашими соседями окажутся Ламия с Ламаром, то я выпаду в осадок, — просипела, придя в себя. — Между прочим, ты так и не рассказал, что прошептала тебе Эрита в садовом домике.

Муж сомкнул руки на моем животе, устроил подбородок на плече и счастливо промолвил:

— Чтобы я тебя ни в коем случае не отпускал, ведь ты моя судьба. А жизнь все-таки прекрасна, не правда ли?

Спустя пять лет…

Стояли последние дни уходящего лета. С наступлением вечера изнуряющий зной спал, уступая место приятной прохладе. Высоко в небе, цвета голубого выцветшего шелка, парили белые облака.

Чета Клирелов охотно помогала мне накрыть на стол в тенистом саду. Они были в предвкушении праздничного ужина по случаю третьего дня рождения нашего с Дамианом сына, которого после долгих споров назвали Оливером. Малыш рос настоящим крепышом. Серые глаза и светлые волосы достались ему от отца, от меня — слегка курносый нос.