сидел на троне и внимательно слушал, что говорил ему эмир Казанча. Его широкое лицо не выражало никаких эмоций, но в душе бушевала буря, порожденная словами эмира.

– Я не понимаю, почему ты, великий хан, не можешь поставить на место этого Тимура, – шелестел Казанча. – Скажи, чем ты ему обязан? Своей властью? Но подумай, почему Великий эмир позволил тебе занять трон? Только потому, что ему самому это выгодно. А разве ты не служил ему верой и правдой? Пойми, время полного подчинения Тамерлану закончилось. Теперь ты хан Золотой Орды. Этот титул многого стоит. А кто такой Тимур, сын Тарагая? Просто безродный выскочка. Для меня он никакой не Великий. Я не знаю его и знать не хочу.

Тохтамыш прищурил раскосые глаза.

– Так-то оно так, – сказал он, – только я продолжаю испытывать к Тимуру глубокое чувство благодарности.

– Верно, – кивнул зять Тохтамыша и начальник левого крыла ханского войска Идегей-мурза. – Только ты отблагодарил его сполна. Золотоордынские ханы всегда проводили политику завоевательную. Пора, как говорят, идти по старому руслу. Покажи Тамерлану, что ты действительно хан и начинаешь свою политику, самостоятельную.

Казанча хихикнул:

– А если это ему не понравится, можно дать сражение. Уверен, мы разобьем этого спесивого Великого эмира и заберем себе его сокровища. Говорят, их у него много. Даже есть какая-то сабля с жемчужиной. Это правда, что благодаря жемчужине оружие поет и разит без промаха?

– Ты сам скажи, правда это или нет, – скривился Тохтамыш.

– А вот я и проверю, – улыбнулся Казанча. – Только для этого мне нужно забрать у него оружие и вытащить жемчужину. Я хочу вставить ее в свою саблю, которая выкована по моей руке.

– Я слыхал, Тимур зарится на Азербайджан, Иран и Египет, – подал голос Иса-бек, брат Идегея-мурзы. – Этого ни в коем случае нельзя допустить. Мы первыми должны захватить эти земли.

Тохтамыш задумался. Он вспомнил своего советника, покойного эмира Алибека, который не раз говорил ему: «Обязанность твоя состоит в том, чтобы, запечатлев в душу это обстоятельство, ты всегда старался служить его величеству достойными услугами, не оставляя без внимания ни одной мелочи из (обязательных) условий признательности и соблюдения прав, ибо во всяком случае благодарность за благодеяние непременно служит большому возвышению и расширению государства».

И он все делал, чтобы выказать Тамерлану свою благодарность. Но сколько это могло продолжаться? Неужели ему суждено навечно быть учеником Великого эмира?

А ведь он уже не мальчик. Кроме того, за его плечами великие победы. Да, именно великие. Один захват Москвы чего стоит.

Тохтамыш любил хвастаться своими успехами на Руси. Шутка ли, ему удалось перехитрить самого князя Дмитрия, который не захотел платить дань Золотой Орде.

Хан закрыл глаза, воскрешая памятную картину. Он приказал войску идти к Москве, по дороге разоряя и сжигая города. Князь Дмитрий отправился в Кострому, надеясь собрать там большое войско, и оставил столицу на митрополита Киприана. Ратники были распущены по домам. Это оказалось роковой ошибкой. Московский князь не зря уповал на крепость стен и количество дальнобитных орудий. Москва выдержала бы длительную осаду, но Киприан сам стал готовиться к отъезду, а большинство горожан, которые и понятия не имели о дисциплине, начали грабить боярские склады и пьянствовать. Литовскому князю Остею удалось хоть как-то наладить дисциплину и подготовить стены к обороне.

Тохтамыш, подойдя к Москве и получив сведения о том, что происходило в городе, несколько раз проехал вдоль крепостных стен со своими военачальниками и убедился, что с ходу им город не взять.

Немного подумав, он решил действовать обманом, передав через суздальских князей, что хотел бы заключить мир, если его впустят в город.

Князь Остей и остальные знатные люди с радостью согласились. Оказавшись за крепостными стенами, татары набросились на жителей, оставляя дым, пепел и окровавленные трупы. Как ни пытался князь Дмитрий освободиться от дани, все же пришлось платить.

Воскресив в памяти картины недавнего прошлого, Тохтамыш почувствовал необыкновенную уверенность в своих силах, и решение созрело мгновенно.

– Собирайтесь, – приказал он приближенным. – Мы идем на Азербайджан.

Эмиры поняли, почему Тохтамыш опасался вторгаться в Иран. Лазутчики сообщали: в некоторых областях Тамерлан оставил свои войска. Хан Золотой Орды надеялся по возможности избежать встречи со своим покровителем.

Глава 54

Табриз, 1385 г.