Джейкоб сдвинул брови.

– По-моему, вы сказали, что он без конца расспрашивает о наших исследованиях.

– Именно так, – с досадой ответил мистер Уикер. – Но ведь Кирзофф – не ученый, это вы и сами наверняка заметили. Он всего лишь хочет выяснить, что мы делали.

Мы с Джейкобом обменялись тревожными взглядами.

– Я думала, все это – из-за контрабандистов, – сказала я еще тише прежнего. – Но не может ли это иметь какое-то отношение к нашим исследованиям?

Мистер Уикер прищурился.

– Что вы имеете в виду?

Но мне не хотелось привлекать излишнего внимания. Кивнув Джейкобу, я пришпорила коня и предоставила мужу изложить мистеру Уикеру суть наших подозрений. Судя по тому, как быстро закончился их разговор, Джейкоб изложил ее еще лаконичнее, чем я. Конь мистера Уикера, выбирая дорогу, приблизился к моему сбоку, и взгляды наши встретились.

Этот миг без всяких слов положил конец нашей войне, начатой еще в Ширландии, когда я присоединилась к экспедиции. Если я не ошиблась, если боярин действительно убил собственного ражеша, обнаружившего то, чего не следовало, и это как-то связано с нашей работой, все трения между нами становились пустяками, не стоящими и секунды драгоценного времени. Конечно, мистер Уикер не был уверен в моей правоте (как и я сама), но эта версия была слишком серьезной, чтобы отвергать ее единственно из-за недостатка уверенности.

Итак, мы трое достигли согласия. Оставалось лишь сообщить обо всем лорду Хилфорду и разработать план ответных действий. Первое я предоставила джентльменам, а над последним принялись размышлять все мы. Однако вскоре Кирзофф с остальными затеяли охоту и подстрелили нескольких фазанов к вечернему пиршеству; от треска выстрелов мне сделалось еще тревожнее. Как же здесь просто стать жертвой «несчастного случая»!

Лорд Хилфорд безуспешно выстрелил во вспугнутую птицу. Вздрогнув, я обнаружила, что невольно желаю фазану удрать невредимым…

Каменный выступ чуть выше по склону, за линией полета фазана, дрогнул и зловеще, с хищной неторопливостью, расправил крылья. Мысли мои были заняты фазаном, отчаянно хлопавшим крыльями на лету, и потому первым делом – во что, возможно, нелегко поверить – я оценила увиденное с анатомической точки зрения: вначале вперед потянулись внешние «пальцы» крыла, затем, ложась на воздух, расправились перепонки…

Только после этого, с заметным запозданием, разум указал на то, что дракон вот-вот бросится вниз, на нас. Я предостерегающе вскрикнула – и от этой задержки мой крик прозвучал с особым отчаянием.

Двое боярских слуг вскинули ружья, целясь в приближающийся силуэт, но не спешили стрелять, выжидая, пока зверь не окажется поближе. Мой мерин шарахнулся прочь – возможно, он не был рожден в горах, однако почуял приближавшегося хищника. Тут же представив себе, что с наибольшей вероятностью произойдет, если я останусь в седле, я соскочила на землю и бросилась в сторону, под защиту густых ветвей.

Вследствие этого мне не удалось увидеть, что произошло дальше – оставалось лишь слушать и догадываться. Грохнуло несколько выстрелов. Судя по последовавшей за этим ругани, пули прошли мимо цели. Резкий крик сверху возвестил об атаке дракона, и сучья затрещали под натиском бросившегося к жертве хищника, ломаясь, точно щепки, но криков боли, свидетельствующих о том, что зверю повезло больше, чем охотникам, я не услышала. Кирзофф заорал по-бульски, вероятно, приказывая своим людям продолжать стрельбу – и вдруг мое жалкое укрытие пронзил мощный поток воздуха, принесший с собой град острых, как иглы, частиц льда.

Если вам непременно нужно испытать на себе экстраординарное дуновение дракона, рекомендую горного змея. Выдыхаемые им частицы льда способны повредить кожу и нанести раны – но неглубокие. Главная опасность заключается в рефлексе, заставляющем тело съежиться в комок под действием внезапного, пробирающего до костей холода. От этого жертва становится более беззащитной перед последующей атакой дракона.

Новые выстрелы сообщили мне, что хоть кто-то из боярских людей еще в состоянии защищать нас. Заставив непослушное тело выпрямиться, я подняла голову и взглянула вперед поверх упавшей ветки. Джейкоб был жив (я испустила вздох облегчения), мистер Уикер с лордом Хилфордом – тоже. За ними я увидела боярина и двоих его слуг. С виду все были целы. Прогремел последний залп. В ответ сверху раздался драконий крик – возможно, крик разочарования или боли. Как бы там ни было, полученный отпор, очевидно, убедил дракона отправиться на поиски более легкой жертвы, и через несколько долгих напряженных минут мы смогли выйти из укрытий.

Лошади наши, за исключением боярского скакуна, разбежались, но дело каким-то чудом обошлось без сломанных ног или шей – только конь Джейкоба захромал. Мой идиот-мерин, на удивление, оказался в полном порядке, и я успокаивающе потрепала его по шее. Возможно, на нем не так уж приятно было ехать, но я была рада, что он жив.

Кирзофф так и сыпал бульскими фразами – подозреваю, совершенно неподходящими для дамских ушей. Лорд Хилфорд о чем-то спросил его на том же языке и удостоился короткого ответа.

– Это, конечно же, не первое нападение, которому они подверглись, – перевел для нас эрл. – Он крайне раздосадован тем, что дракона не удалось убить, но меня это не беспокоит. Нужных инструментов мы не взяли, а те исследования, что можно провести без них, не стоили бы затраченных усилий.

Один из бульских отдал Джейкобу своего коня, а охромевшего повел в поводу. Судя по всему, мы собирались возвращаться в боярскую резиденцию. Несмотря на всю жуть этого места, я была рада вновь оказаться под крышей, вне досягаемости драконьих глаз.

Впрочем, этот зверь оказал мне услугу: нападение отвлекло меня от страхов перед тайным заговором и направило мысли в сторону не менее – а, может, и более – важных материй. Вполголоса, чтоб меня слышал только муж, и по-ширландски, чтобы не поняли иностранцы, я спросила:

– Возможно ли, чтобы дракона так разъярила стрельба? Он не шевелился, пока лорд Хилфорд не выстрелил.

– В данном случае – возможно, – задумчиво ответил Джейкоб, оглядываясь на каменный выступ, на котором дремал зверь. – Но в качестве универсальной причины для нападений – сомневаюсь. Ведь местные бьют дичь постоянно. Если бы это так тревожило драконов, подобные инциденты наблюдались бы по всей Выштране каждый день.

Это было верно, однако один из наших возчиков незадолго до нападения выстрелил в волка. А Ильиш стрелял кроликов. И даже мальчишка, доставивший мне образец шкуры, упоминал, что они с отцом охотились на оленя. Но для доказательства этого было мало: как сказал Джейкоб, в этих краях постоянно стреляли, и далеко не все выстрелы навлекали на стрелков драконий гнев. И все же, исходя из наших наблюдений, стрельба была более всего похожа на общий фактор и могла иметь немалое значение.

По возвращении в охотничий домик возможностей поговорить приватно нам почти не представилось. Однако мистер Уикер, очевидно, сумел кое-что рассказать лорду Хилфорду, так как незадолго до ужина Джейкоб передал его сообщение: