Грителькин…

– Ты уверена?

– Да. Из чиаворской школы, где он учился, когда сбежал из Друштанева.

Печатка действительно выглядела как перстень выпускника университета. Повертев ее в пальцах, я увидела буквы «И.Г.», выгравированные на внутренней поверхности. Значит, кольцо принадлежало не Росси, и этого доказательства было довольно.

Из резиденции боярина следовало убираться как можно скорее. Всем до одного.

Но, стоило мне надеть кольцо на большой палец и вместе с Дагмирой повернуться к лестнице, наверху показался свет. Источник света двинулся вниз по лестнице, и мигом позже в погреб с лампой в руке спустился Гаэтано Росси.

Думаю, причина его удивления заключалась в том, что в лаборатории оказались две женщины. Присутствие посторонних, роющихся в его вещах, давным-давно выдал зажженный нами свет. Интересно, кого он ожидал увидеть? Джейкоба? Лорда Хилфорда?

В другой руке он нес тарелку с колбасой, сыром и хлебом – вероятно, собирался перекусить перед тем, как продолжить работу. Не спуская с нас глаз, он опустил тарелку прямо на свой блокнот и сказал:

– Так-так. И что же мне с вами делать?

Конечно же, говорил он по-чиаворски, и Дагмира не поняла ни слова. Но, думаю, тон его, задумчивый и вместе с тем угрожающий, она распознала без ошибки. Облизнув губы, я ответила на том же языке, надеясь, что лесть поможет нам уйти:

– Ваша работа в высшей степени удивительна. Сохранять драконью кость пытались и прежде, но, насколько мне известно, вы – первый, кто добился успеха. Это же просто неоценимый вклад в науку!

В ответ на эти слова Росси лишь презрительно фыркнул.

– Наука – для дряхлых стариков в пыльных кабинетах. Мы найдем этим костям лучшее применение. Прочнее дерева, легче стали – чего только не построишь, имея в руках такой материал!

Я ожидала совсем не такого ответа.

– Вы… вы говорите об индустрии?

– Я говорю о богатстве, – ответил он. – О власти. Мировые державы уже грызутся меж собой из-за железа, и со временем положение только ухудшится. Тот, кто сумеет предложить альтернативу, сможет диктовать цены.

Несмотря на обстоятельства, которые, казалось бы, должны были удерживать внимание мертвой хваткой, разум помимо моей собственной воли принялся размышлять над точкой зрения Росси. Крепче дерева и легче стали – да, в качестве опор или стоек драконья кость ценилась бы много дороже, чем на вес золота. Но ведь из нее не построить машин, склепав воедино ребра и тазовые кости! Если только у него нет соображений, как…

Дальше мысли зайти не успели: отставив лампу, Росси подхватил со стола нож.

– Но хватит о том, что я собираюсь делать с этими костями, – сказал он. – Сейчас важнее другое: что делать с двумя шпионками?

Я думала, что испытала страх, когда по пути в Друштанев на нас напал горный змей, или когда поверила, что нас преследует древний злой дух. Как выяснилось, встреча с человеком, который вот-вот хладнокровно убьет меня, неизмеримо страшнее.

Угрозы естественного, природного происхождения я переношу спокойно. А вот опасности, угрожающие со стороны людей, толкают меня на самые несусветные глупости. Слова, слетевшие с языка, были крайне неразумны с точки зрения самосохранения, но сдержать их я не смогла.

– Вы убили Грителькина! За что? За то, что он узнал об этом?

Я указала в сторону драконьих костей.

Росси скривил губы.

– Нет. За то, что слишком настойчиво совал нос в дела контрабандистов.

Он сделал шаг ко мне. Клинок ножа блеснул в свете ламп, точно золото.

– Постойте! – я вскинула руку – ту самую, на которой красовался перстень Грителькина. Не слишком разумный поступок, но крохотным шансом на то, что мои научные выводы могут пойти на пользу, не стоило пренебрегать. – Прошу вас, вы должны меня выслушать. Вы видели кости в пещере, не так ли? Либо их видел Кирзофф. Так вы узнали, что сохранить кости дракона после смерти животного в принципе возможно. Но вы не могли не знать и другого: они – то есть драконы – используют эту пещеру как кладбище. Они скорбят о мертвых собратьях, разве вы этого не видите?

– Если и так, что с того? – нетерпеливо спросил он.

Я сомневалась, что нравственные соображения способны повлиять на него, но прагматические вполне могли бы.

– Ведь именно из-за этого они нападают на людей! Я уверена. Драконов разозлило то, что вы, истребив слишком многих, не позволили унести их тела. Если вы будете продолжать, это приведет к новым человеческим жертвам.

– Крестьяне… – начал он, презрительно скривив губу.

Шаги, простучавшие по лестнице частой дробью, оборвали его ответ на полуслове. Я никогда в жизни не слышала этого звука, охваченная таким страхом, и все же сразу узнала шаги мужа.

Я открыла рот, собираясь крикнуть (что именно – так и осталось неизвестным), но новое вторжение исчерпало терпение Росси. Как только Джейкоб оказался внизу, чиаворец развернулся и вонзил нож ему в живот.

Ужасное зрелище парализовало меня от кончиков пальцев до кончика языка. Я не смогла даже взвизгнуть. Но Дагмира не застыла на месте, подобно мне – все это время она ждала, чтоб Росси отвлекся, и, как только удобный момент настал, без колебаний схватила увесистую склянку и изо всех сил ударила врага по голове.

Росси рухнул, точно подрубленное дерево. Вещество из разбитой склянки, окатившее его голову и плечи, смешалось с другими химикалиями: перед тем как упасть на пол, он зацепил стол, обрушив на себя лабораторную посуду и лампы.

Его падение вывело меня из ступора. Джейкоб, пошатнувшись, прислонился к стене. Я кинулась к нему и неуверенно потянулась к багровому пятну, расплывшемуся по белой рубашке. Умея рисовать тело человека, я совершенно не знала, как его лечить.

Джейкоб полез в карман, но карман оказался пуст. Это побудило и меня приняться за поиски. Отыскав носовой платок, я, после недолгих колебаний, прижала его к ране. Джейкоб накрыл мою руку своей и взглянул мне в глаза. Должно быть, увиденное встревожило его: изобразив нечто вроде улыбки, он сказал:

– Все будет в порядке, Изабелла.

Хотелось бы мне в это верить. Казалось, кровь, пропитавшая носовой платок, жжет пальцы.

– Это он убил Индрика? – дрогнувшим голосом спросила Дагмира за моей спиной.

Росси! Мы говорили по-чиаворски – должно быть, Дагмира не поняла ни слова, кроме одного имени. Я развернулась так, чтобы поверженный враг оказался в поле зрения, но он не подавал признаков жизни.

– Да.

Может, он, может, еще кто-то, замешанный в его махинациях. Однако именно он ударил ножом Джейкоба, и этого преступления для меня было более чем достаточно.

Выше я говорила о драконессе, живущей во мне. В эту минуту я впервые ощутила не только ее тягу к свободе, но и звериную жажду убийства.