– Тебе нужно пойти в редакцию и разыскать тамжурналиста Валентина Баглюка, – сказал ей Евгений.

– И что сказать?

– Сказать, что есть человек, который хочет побеседоватьс ним о статье «Трупы на свалке» и дать кое-какую дополнительную информацию.

– Этот человек – ты?

– Ну разумеется, я. Но дело это щекотливое, и я не хочусам лезть в редакцию, не поняв, что за парень этот Баглюк. Это я доверяю тебе,ты девочка умная и тонкая, сама разберешься. Если почувствуешь, что он хитрит икрутит, ни на чем не настаивай, вежливо прощайся и уходи, поняла?

– Но как же, Женя… – растерялась она. – Если я небуду настаивать, он не придет к тебе на встречу. Зачем же тогда все это?

– Анечка, в таком деликатном деле настойчивость можеттолько повредить. Если Баглюк– честный и нормальный, он сразу же согласится, иэто будет означать, что можно иметь с ним дело напрямую. Если же он начнетфинтить, значит, я с ним все равно не договорюсь, если буду действовать прямо иоткрыто. Тогда ты уйдешь, а я уже потом прослежу за ним, посмотрю, к кому онпобежит рассказывать о тебе, и таким образом выйду на людей, обладающихконфиденциальной информацией. Вот с этими-то людьми и надо иметь дело.

– Ты будешь их шантажировать? – догадалась Анна.

– Посмотрим. Может быть, я еще не решил. Ты сделаешьто, о чем я прошу?

– Конечно, Женя, – тепло улыбнулась она. –Приказывай, мой повелитель, я все исполню.

По дороге в редакцию она немного волновалась, ей казалось,что там она окажется в центре всеобщего внимания и все будут знать, что онапришла к Баглюку, и задавать ей вопросы: кто такая, откуда, зачем ищетжурналиста? Но, войдя в здание и поднявшись на второй этаж, где на двери виселатабличка с названием газеты, она моментально успокоилась. Народу было много,все суетились, бегали, громко разговаривали, окликая собеседника через весьдлинный коридор, и никто даже не посмотрел на слишком высокую девушку. Аннеотчего-то представлялось, что у входа будет сидеть строгий охранник или вахтеркакой-нибудь, которому она скажет, что ей нужен Валентин Баглюк, и которыйнаправит ее в определенный кабинет. Ничего подобного. Никакого вахтера не было,и никто никаких вопросов ей не задавал.

Анна осмотрелась и решительно открыла первую же дверь.

– Извините, как мне разыскать Валентина Баглюка?

В комнате было много народу, но, услышав ее голос, всеподняли головы и замолчали. Из-за самого дальнего стола поднялся широкоплечиймужчина лет сорока, о чем-то разговаривавший с худощавой невзрачной блондинкой.Сделав в сторону Анны приветственный жест, он громко сказал:

– Одну минуту, подождите, пожалуйста, я сейчас подойду.

Люди в комнате снова занялись своими делами, и Аннаудивленно подумала о том, как все оказалось просто. Вошла, открыла первую жедверь и сразу нашла того, кого искала. А она-то, дурочка, боялась, переживала.Да и на ее нестандартный рост никто внимания не обратил, видно, в газету и нетакие, как она, приходят.

Она вышла в коридор, и буквально через несколько секундследом за ней вышел тот мужчина.

– Здравствуйте, – обаятельно улыбнулся он.

– Здравствуйте. – Анна тоже улыбнулась ему вответ. – Вы – Валентин Баглюк?

* * *

Сердце у Короткова ёкнуло. Два варианта. Либо выдать себя заБаглюка, либо сказать правду. Только два варианта, и решение нужно приниматьнемедленно, на раздумья нет и десятой доли секунды. Ему очень хотелосьпопробовать сыграть втемную, но он знал, что оставшаяся в комнате Настя неодобрит эту авантюру. Кто эта девица? Она не может быть знакомой журналиста,потому что не знает его в лицо. Тогда кто она? Может быть, самая обыкновеннаямолодая женщина, только высокая очень… Высокая. О, черт, это же Лазарева! Нуконечно, баскетболистка, которую Мишаня разрабатывал по делу о семи трупах. Еефотографию Коротков видел у Насти на столе. Что общего может быть у этойнеуравновешенной психопатки, как характеризовал ее Доценко, с журналистом,написавшим о Никите Мамонтове?

– Валя сейчас в отъезде, – уверенно совралон. – Но он мне поручил принимать всех его посетителей и все подробнозаписывать, кто и что ему просил передать.

– А когда он вернется?

– Трудно сказать. Он уехал в Таджикистан собиратьматериал о журналистах-заложниках. Пока их не отпустят, он будет там сидеть. Ямогу быть вам чем-то полезен?

– Думаю, нет. Я подожду, пока он вернется.

– Если он позвонит, что ему передать?

– Ничего. Я его дождусь. До свидания.

Девица резко повернулась и пошла к выходу. Коротков пулейвлетел в комнату, где оставил Настю беседовать с коллегами Баглюка в надеждевыяснить, с кем он мог встречаться после ухода с Петровки в тот день, когдапогиб.

– На минуточку, – пробормотал он, хватая Настю заруку и пробираясь вместе с ней к двери.

Снова оказавшись в коридоре, Юра потащил ее в самый дальнийконец, где было поспокойнее.

– Ты знаешь, кто приходил к Баглюку?

– Я не видела, я же спиной к двери сидела.

– Твоя Лазарева.

– Кто?!

– Лазарева, баскетболистка.

– Ты уверен? Она назвала тебе свою фамилию?

– Под два метра ростом, и лицо в точности как нафотографии, которую вы с Мишкой мне показывали. Таких двойников не бывает.

– Не бывает, – согласилась Настя. – Что онахотела?

– Не сказала. Но она его не знает, во всяком случае,раньше не видела. Она сначала меня приняла за Баглюка. Что делать будем, Ася?Может, пойти за ней? Далеко она не ушла, а у меня машина. Можно еще догнать.

– И что дальше?

– Посмотреть, куда она двинется, с кем будетвстречаться.

– Погоди, Юрик, не гони волну. Она тебя уже видела, такчто долго ты за ней все равно не проходишь. И потом, мы знаем, кто она такая,где работает, где живет, так что никуда она от нас не денется. И подход к нейесть. Плохо, конечно, что мы поторопились и отпустили Мишу, но ничего, всегодва дня прошло, как он с ней не встречался. Вполне можно все восстановить. ВотМиша нам и узнает, зачем она искала Баглюка.

– Разумно, – кивнул Коротков. – Тогда пошлиназад к народу, мы еще не всех опросили.

В редакции они провели несколько часов, но так и не смогливыяснить, с кем пил в тот вечер легкомысленный журналист. Баглюк был человекомкомпанейским и открытым, что называется, душа нараспашку, с удовольствиемзнакомил своих коллег с другими приятелями, и всех этих приятелей поименно и сномерами телефонов Насте и Короткову назвали. Оставалась надежда, что послеразговора с Барином Баглюк встречался и пил с кем-то из «нередакционных»знакомых. Поиск облегчался расчетом времени: между уходом с Петровки и авариейпрошло не больше двух с половиной часов, за эти два с половиной часа да поскользкой дороге вряд ли можно было успеть уехать на другой конец Москвы и тамнапиться. Следовательно, последний раз в своей жизни Валентин Баглюк набралсяскорее всего где-то в центральной части города.