концы. Проволока была чистенькой, как будто её только что принесли из магазина.

«Печёнкой чую: и здесь, и наверху действовал один и тот же персонаж, - подумал Макс. - Открывал все двери подряд как хозяин. Работал уверенно, не боясь последствий. Или форменный болван или настоящий профи. Хотя даже профи может поскользнуться, так что не соберёт костей. Однако этот субъект спокойно сюда пришёл и также спокойно отсюда свалил. Даже не наследил...»

Потянуло сквозняком, и Макс почувствовал как на загривке зашевелились волосы. Он резко обернулся и, заметив ещё один дверной проём чуть было не бросился наутёк. Дверь была распахнута, висевшие на дверной коробке лохмы паутины бесшумно трепыхались на затхлом ветру. А ведь в том закутке вполне мог скрываться какой-нибудь хищный выродок.

- Идиот! Кретин! Подставил спину как распоследний салага. На друг — кусай! - процедил он. - Ненавижу такие повороты. Как будто ток по телу пропустили».

Впереди виднелся короткий коридорчик, за которым располагалась какая-то комната.

Он осторожно вошёл внутрь и осмотрелся. Помещение квадратов пятьдесят, разделено фанерной перегородкой-ширмой. С левой стороны глухая стена со стойками для стрелкового оружия, металлический шкаф с распахнутыми створками, внутри которого Макс заметил несколько костюмов химзащиты. Слева узкое протянувшееся практически на всю длину окно-витрина из бронированного стекла. Оно выходило прямиком на железнодорожные пути, и с того места, где находился Макс было хорошо видно как вспыхивает и пульсирует «зелёная» аномалия. В трёх метрах от выхода эркер, конструктивный выступ с амбразурой и турелью на которой стоял ДШК. Ствол пулемёта всё ещё торчал наружу, но боекомплект отсутствовал. Эта огневая точка позволяла вести обстрел в обоих направлениях, что превращало помещение в ДОТ. Сырой, пропитавшийся затхлостью и запахом мазута воздух с со свистом задувал в открытую амбразуру.

За перегородкой, в дальнем конце комнаты располагался диспетчерский пульт с микрофоном и коммутатором. Несколько старомодных офисных кресел. Истлевший диван для отдыха дежурных, холодильник, обеденный стол. Воробьёв прошёл в диспетчерскую и остановился. У глухой стены на стуле сидел человек.

4

Макс вскинул автомат, но быстро сообразил, что в этом нет нужды.

- Это не подземка, а настоящее царство мёртвых! - прошептал он. - Нечего удивляться, что полтергейст завёлся!

Кожа мертвеца высохла и напоминала кожуру вяленого яблока. Но запах, который витал в воздухе говорил о том, что этот несчастный почил не так уж давно. По крайней мере к долговцам и Вольным котам он никакого отношения не имел. Защитный костюм цвета хаки, на голове вязанная шапочка, никаких нашивок или других опознавательных знаков. Утеплённая куртка расстёгнута, под нею тёплый свитер — значит парень погиб в холодное время года, тогда как фатальная для враждующих группировок битва, произошла в тёплое время года. Макс подошёл ближе и направил на мумию фонарь. На губе тонкая полоска усов, на подбородке коротенькая рыжеватая бородка.

- А ты у нас щёголь! - прошептал Воробьёв. - Должно быть при жизни любил выпендриваться.

Осматривая труп, поводил фонарём. Глаза мертвеца приоткрыты, правая рука на колене. Если бы парень умирал в муках это отразилось бы на его лице. Судороги или другие признаки агонии. Уж чего-чего, а на подобные сцены Макс уже успел насмотреться, и хорошо представлял себе как должно выглядеть лицо умирающего в страданиях.

«Может надышался газов, когда шарил в аномалии», - предположил он.

И вдруг Макс заметил, что левая рука мертвеца лежит на металлическом контейнере, точно таком же каким пользуются сталкеры Симона для переноса артефактов. Этот был точной копией контейнера который увёз на своём ИЖе Лялякин.

«Не думаю, что такие ящики клепают в Зоне на каждом углу?! Скорее всего над изготовлением этой штуки потрудился Столпер, - Воробьёв задумчиво почесал подбородок. - Кем этот молчаливый паренёк приходится Симону?»

Он нагнулся и осмотрел контейнер со всех сторон. На задней стенке, тусклым красным огоньком мерцал индикатор — значит внутри всё ещё находился артефакт.

Макс немного помедлил, протянул руку к мертвецу и пошарил во внутреннем кармане его куртки.

Глава 27

1

В карманах было пусто, и это удивляло. Ни документов, ни личных вещей, вообще ничего, что могло бы намекнуть на его личность.

«Кто же ты парень такой? И какого чёрта тут забыл? В этих краях без визитки нельзя никак. А то ведь загнёшься ненароком и навсегда останешься безымянным трупом».

Он постоял немного в раздумьях, потом снова наклонился над мертвецом и осторожно оттянул пальцами ворот его куртки.

Это был простой интуитивный порыв, но он сработал. На воротнике, на белом самодельном ярлычке, простой шариковой ручкой была сделана надпись. Выцветшая, стёртая, но всё ещё читаемая.

- «Л. Меренков», - вслух прочитал Макс.

Фамилия была ему знакома, а память профессионального журналиста, тут же выдала все обстоятельства при которых он её услышал.

«Вот оно значит как! Ты закадычный друг Симона, - вспомнил он. - Тот самый который вытащил его из аномалии и надоумил заняться старательством. И что же тебе тут понадобилось да ещё с артельным артефактом?»

Парень отправился продавать артефакт, но в итоге очутился на забытой всеми станции. Сталкеры посчитали его пропавшим без вести, а он всё это время находился у них под носом. Возможно решил схитрить и присвоить себе камень, залез в подземелье и погиб. Но возможен и другой вариант — схитрил кто-то другой, а этот болван просто попал под горячую руку.

Макс присел на корточки напротив трупа и направил свет на его торс. С виду никаких повреждений. Ни пулевых отверстий, ни рваных ран, ни следов от удара, ровным счётом ничего, что могло косвенно сообщить о причине его гибели. И всё же этот парень мёртв. Не иначе, тот кто его отправил к праотцам был профессиональным убийцей. Ну не мог же этот здоровяк, в самом деле, взять и умереть от угрызений совести?

Воробьёв тяжко вздохнул и встал. Почесал подбородок, медленно подошёл к бронированному окну. Снаружи оно было покрыто плёнкой из смеси пыли и отработанного масла. Макс прильнул к стеклу и посмотрел на пульсирующее светящееся облако, из которого с треском вырывались зелёные молнии. Сполохи освещали бетонные стены туннеля, и облезлую, некогда сделанную белой