просто завышены: вершины, которые, по их мнению, дочери следовало взять, затерялись где-то в просторах необъятного космоса.

– Так, мы сбились. Рано о Себастьяне, – отмахнулась мать. – И в тот момент, когда мы с Арчибалем поняли, что обречены жить в том гадюшнике, скрываясь от настороженных после десятка убийств вампиров, выхода не оставалось: мы поймали нашего последнего вампира и заточили в одной из халуп.

– Мао вцепилась пленнику зубами в шею и выпила отравленную кровь. Я так бы не смог, если честно. У Эпопеевых барьеры морали на другом уровне, – осторожно прокомментировал ситуацию отец. Мама вроде бы не разозлилась за это, поэтому тео продолжил: – После того, как она обратилась и выпила человеческой крови, ну, то есть моей, полностью став вампиром, пришёл и мой черёд, но сам себя я перебороть не смог.

– Убивать во имя любви, как вам? – усмехнулась Мао.

– Мерзко это, – скривился Диедаро. Эльвира даже боялась представить, каково ему сейчас. Он тоже Грач, который пошёл за Эпопеевой. И вот, два старших представителя этих семей рисуют радужные перспективы, что произойдет, свяжись тео с Эпопеевой. На его месте Эльвира бы сбежала.

– Зато после того, как Арчибаль переродился, мы направились в верхний город, охотиться на Себастьяна. И мы нашли его.

– С проклятием Эпопеевых не всё так просто. Они не до конца умирают, их сознание остаётся существовать в первоисточнике проклятия. Все души Эпопеевых, которые пали от проклятия, теперь томятся внутри Себастьяна, и переродиться не могут. Понимаете, почему его необходимо убить?

– А как же вуаль мрака, также заточенная в его теле? – не поняла Эльвира. Новость о том, что её предки до сих пор страдают, ужаснула её. И ведь ей самой туда дорога, если ничего не выйдет и проклятие над родом останется.

– Вырвется. И её сразить будет очень тяжело. Но мы стояли перед Себастьяном и делали этот выбор. То, что мы решили сделать, ему не понравилось, и вот, мы попали в плен к вампирам, а затем сюда. Такой вот доклад, который ректор отказался слушать, – подытожила Мао.

– Но ведь там люди! – возмутился Диедаро. – Ректор должен об этом знать, чтобы направить охотников в это логово! Нужно строить мост и спасать людей!

– Да без проблем, сам ему и расскажешь, котик, – махнула на него рукой мать. – И заслуги все можешь себе присвоить, я ничего против не имею. Но... откуда инфа? От вампиров? Ты опустился до того, что слушал историю двух новорождённых упырей? Смотри, как бы тебе за это не прилетело. Упыри-то... сбежали!

Эльвира озадаченно оглядывалась по сторонам, пытаясь запомнить дорогу.

«Тут могло быть ваше достижение» – висела насмешливая запись в вычурной рамке на стене между двух проходов. Перед поворотом направо – два ящика, покрытые дырявой ветошью. А потом снова развилка и поворот на туннель, где разлито жирное пятно.

Ещё несколько ориентиров, и Эльвира начала путаться. Стоило бы ставить отметки, чтобы не заблудиться.

– Но ведь ваш долг донести до всех правду! – не унимался Диедаро.

– Какой такой долг? – усмехнулась Мао. – Мы мертвы, и больше дела сородичей нас не касаются. И до людей нам теперь дела тоже нет. Очнись, милашка, великих, слышащих истину охотников, истребили.

Эльвира пока что относилась к касте изгоняющих, и по идее, должна была возмущенно осуждать мать за такие высказывания. Но ведь Палесы сами истребили семьи Эпопеевых, которые сейчас могли бы стать опорой роду. А из-за своих убеждений нынешние охотники обречены на крах.

Глава 21. Во имя любви!

Алиас оказался необычным экземпляром.

С самого начала Эйван готовился к худшему: он против воли привёз человека в тёмный лес, они бросили машину в кустах, что ему очень не понравилось, а потом долго шли до дома оборотня, навьюченные вещами. Алиас был пьян, после кривой дороги его мутило, и он не задавал много вопросов.

Первым делом оборотень позволил гостю выспаться и прийти в себя. Затопил баню, наловил дичи и приготовил праздничный стол – Эйван чувствовал вину перед человеком и как-то пытался сгладить ее.

А вышло иначе.

Алиасу у оборотня понравилось, он заявил, что давно так не отдыхал.

Немного выпив, Эйван начал раскрывать карты, с какой целью вообще привёз незнакомца в свой дом. Тот спокойно слушал, неторопливо пережевывая кусок мяса, запивая пивом.

Эйван ожидал чего угодно: попыток побега, животный страх и мольбы о пощаде, торг на кого-нибудь другого.

Но Алиас изрёк лаконичное «Ок».

Городская суета, его, видите ли, утомила. Тяжёлый разрыв отношений с семьёй, проблемы на работе и общая неудовлетворённость жизнью сделали своё дело – дядя не хотел больше видеть лица жадных и злых начальников, жены-изменницы и её родни. И попросился жить в лесу сам.

Страха перед хищником человек по пьяни не ощутил, а потом, похоже, решил и не начинать.

Поэтому встреча с Главой и первое обращение – всё прошло гладко. Алиас флегматично осмотрел новое тело, покрытое светло-серым мехом с подпалинами, и высказался в своей манере:

– Ок.

И ушёл спать.

А некоторое время спустя, у новенького проявилась внутренняя сущность. Он оказался тем ещё трудоголиком. Алиас никогда без дела не сидел, и теперь внутренний двор у портала заметно ожил и облагородился. Больше никакого хлама и кусков шифера, приставленного к стенам – заснеженный двор выглядел аккуратно. А ещё там теперь возвышалась беседка, в которой отдыхали оборотни.

Себе Алиас соорудил навес от снега и собрал там небольшую мастерскую. Всю арматуру и прочие железяки, валяющиеся во дворе, он сложил там.

Аирен была счастлива.

Мало того, что оборотни стали будто шёлковыми и слушали каждое её слово, так и новенький оказался невероятно весёлым и отзывчивым членом команды.

Надо ли говорить, что простого трудягу полюбили?

У Эйвана он жил первые несколько дней, а потом остальные оборотни затащили новенького в свою тусовку.

А вот Овелиору не сиделось спокойно после того, как он заметил, что Аирен начала посматривать в сторону Эйвана.

Как оказалось, это было временное затишье – красногривый решил взять реванш!

Эйван зевнул, заканчивая свою смену. К нему подошли товарищи, готовые принимать пост. Разомнув спину потягушками, оборотень стряхнул со спины снег и собрался домой.

Ведь его ждала небольшая посылка.

Френкерен иногда напоминал о себе, присылая забавные записки и всякую мелочь.

Оказалось, когда маг гремел в комнате, он творил что-то наподобие однопоточного канала.

На Ар-6 не