– Давайте без лимона, – усмехнулся Гуров. – Знал бы, купил по дороге. Все равно мимо шел.

Осмотревшись в кабинете, Лев уселся в кресло у стены возле журнального столика. Кабинет был уютный. И ремонт недавно сделан, и чисто здесь. Гуров повидал на своем веку столько кабинетов в стольких городах и поселках, что ему было с чем сравнивать и было на чем делать свои выводы.

– Как успехи, Павел? – спросил он, наблюдая, как Савельев наливает чай. – Что-то уже есть по второй девушке?

– Есть, Лев Иванович. – Капитан поставил перед полковником чашку и сел напротив. Теперь он был серьезен и сосредоточен. – Зовут ее Алиса Коновалова. Девочка какой-то непростой судьбы, хотя ничего такого уж в ее жизни ужасного не произошло. Многие живут такой жизнью и не кончают счеты с жизнью с помощью лезвия бритвы. Жила она одна. Мать умерла два года назад. Как мне рассказали знающие люди и соседи, она просто спилась. Отец Алисы ушел от них лет десять назад. С тех пор нормальной жизни в семье не было. Мать стала устраивать личную жизнь, забросила дочь, шаталась по улицам в компаниях, дома бардак, вонь, ремонт не делали все эти десять лет. Я был у них в квартире – типичный бомжатник, только одна комната, в которой Алиса жила, еще хоть какой-то опрятный вид имеет.

– Коновалова с Марченко отношения поддерживали?

– Нет, Лев Иванович. После школы они разошлись в разные стороны. Марченко на взлет, а Коновалова стала опускаться. И компании у них разные были, и круг интересов тоже. Если честно, я пока даже близко не вижу связи между смертью Ольги Марченко и Алисы Коноваловой на следующий день. Но мне мой опыт подсказывает, что связь есть.

– Попков сделал вывод, что там замешана любовь, – рассказал Гуров. – Довольно аргументированно Вадик мне все изложил. Теория интересная, но, к сожалению, пока нам практически ничего не дает. Надо изучать окружение. Пройтись по всем связям. То есть все как всегда. Вы, Павел, лучше про фото мне расскажите. Там снято несколько человек, это не весь класс, не массовка торжественная. Чувствуется, что они все друзья, или это случайный снимок?

– Я думал над этим, Лев Иванович. Наверняка, что они все дружили в те годы. В принципе, мне в школе назвали всех ребят. И адреса есть. Надо поработать с ними, с каждым в отдельности. Не может такого быть, чтобы не было причины в смерти двух девушек. Это под поезд можно попасть без причины, случайно…

– И даже в этом есть своя причина, – поправил Гуров. – Даже под поезд без причины не попадают. Природная невнимательность, крайняя усталость, личная трагедия, из-за которой человек ничего вокруг не видит. Да хоть с сердцем плохо стало.

– Ну да, – согласился Савельев и достал из папки распечатанное фото ребят. – Вот они. И Коновалова, и Марченко. Они и тогда были похожи. Как сестренки. Стоят, правда, на снимке не рядом, но мне одна знакомая подсказала, что это может и не быть признаком неприязни. Похожие, не хотели сливаться, каждая хотела выглядеть индивидуальностью. Специально не позировали рядом. А вот этот в центре – явный лидер, Алексей Муханов. Вон как властно, по-хозяйски руки держит на плечах двух своих сверстников. Справа – Владимир Порошин, слева – Надя Чихачева. Прямо гордость на их лицах, что они рядом с ним. Явно довольные. Хотя, может, они сфотографировались после какого-то события, которым довольны. Перефантазировать в нашем деле легко, когда не знаешь начала, а знаешь только конец истории.

– Печальной истории, – поддакнул Гуров.

Савельев перечислил еще несколько человек, сверяясь со своими записями. Потом Лев попросил у него фотографию и стал разглядывать лица школьников. Отложив снимок, он предложил:

– Знаете, Павел, давайте я сам пройдусь по этим ребятам. У вас и так хватает дел, а это занятие требует неспешности, обстоятельности, сосредоточенности только на нем.

– Как скажете, Лев Иванович, – кивнул капитан, не показывая своей радости. – Вот список адресов и пометки. Нескольких нет в городе. Кто учится в других городах, кто совсем уехал из Рязани. Кто-то вроде в Москве, кто-то в Питере.

– Составьте запросы, я перешлю в Главк, и там быстро организуют задания оперативникам по местам временного или постоянного проживания этих ребят с фотографии. Их допросят по интересующим нас вопросам и перешлют нам информацию. А я займусь этой троицей.

 Владимира Порошина Гуров нашел в отделении хирургии, у него был сложный перелом ноги. Идя по коридору в сторону палаты, он продолжал слушать лечащего врача.

– Вообще-то просто удивительно. С такой высоты сорваться и отделаться переломом – это из раздела чудес, но мы с таким иногда сталкиваемся. Человеческий организм штука и хрупкая, и, в то же время очень прочная, рассчитанная на большие нагрузки. Тут уж кому что достанется при рождении.

Порошин был студентом строительного факультета и, как многие студенты старших курсов, уже подрабатывал по будущей специальности. Как уж там у них случилось на этом строящемся объекте, почему он свалился с высоты третьего этажа, в этом предстоит еще разбираться. Но факт везения все же налицо! Упасть с такой высоты и попасть не на складированный кирпич или вязанки арматуры, а на стопку минерального утеплителя – это везение. Полметра в одну или другую сторону, и последствия могли бы быть страшными.

В палате кроме Порошина было еще двое пациентов. Один сейчас находился на процедурах, второго, с загипсованной рукой и ключицей, лечащий врач увел под каким-то предлогом. Гуров подошел к кровати и буквально натолкнулся на настороженный взгляд парня.

– Чего испугался? – спросил он наудачу, не представляясь и пытаясь понять реакцию больного.

– В смысле? – сразу же вопросом на вопрос ответил Порошин. – Чего мне вас пугаться? – Он улегся поудобнее и теперь выжидающе посмотрел на визитера.

– В смысле, что, когда падал, сильно испугался, – схитрил Гуров. – Все-таки такая высота, а внизу строительные материалы.

– Вы откуда? Из прокуратуры или из стройнадзора?

– Не угадал, Володя, – усмехнулся Лев и достал удостоверение. – Я из полиции, из уголовного розыска. И мне надо задать тебе много вопросов. Сразу объясню, что твое падение на стройке к нашему разговору отношения не имеет. Жаль тебя, конечно, и хотелось бы в других условиях тебя допросить. Но пока придется довольствоваться тем, что есть.

И снова испуганный зверек мелькнул в глазах Порошина. Что это? Понимание вины, какой-то грешок, из-за которого он боится полиции? Преступление, он связан со смертью девушек? Или это просто природная боязнь всяких осложнений в жизни, в том числе и ожидание неприятностей от визита полицейского? Ну, что же, если он не преступник, то с его характером и психологическим типажом все ясно.

– Ага, прям все объяснили, – проворчал парень. – А в чем причина-то?

– Мне бы хотелось поговорить с тобой, Володя, о девушках из вашей компании. Интересное фото, школьные годы… – Гуров протянул Порошину распечатанную фотографию их компании.

– А-а, так это еще в школе фотографировались, – облегченно отозвался тот, разглядывая снимок. – Столько лет прошло уж.