Он наклонился и потер головой щеку мальчика, к его полному восторгу.

Обе пары поехали в Грешем к Ди. Кларенс и Джейк заказали столик пока Женива и Дженет отправились в обычный долгий поход в туалетную комнату.

— Как у вас с Джанет складываются отношения?

— Думаю, хорошо. Мы любим друг друга. Любим Господа. Мы перестраиваемся. Это не легко, конечно.

— Почти всё в жизни нелегко, — Кларенс подумал о вере Джейка, такой реальной и в то же время идеалистической. Она все еще была свежей. В Джейке было что-то от малыша Финна: способность смотреть на мир глазами ребенка. Вера Кларенса, потрепанная годами несправедливости и лжи, отдавала цинизмом и изнурением.

— Знаешь, Джейк, порой я завидую тому, что ты обрел веру так поздно.

— Странно, что ты это говоришь. Я часто размышляю о том, как хорошо вырасти в таком доме, как у тебя, с родителями, любящими Бога.

— Иногда это принимаешь, как должное, — сказал Кларенс, — словно это традиция семьи, а не твой личный выбор.

— Все равно... иметь родителей-христиан, трудно даже представить. А прийти к вере позже? Я оглядываюсь на прошедшие пятьдесят лет, и понимаю, сколько из них было потрачено зря. И каждый свой день теперь я хотел бы использовать

190

для вечности. Забавно, я говорю такие вещи и вспоминаю своего приятеля Финни — никогда не понимал его, когда он говорил подобное. Уже года два как его нет. Джанет говорит, что, порой, я напоминаю ей Финни. И Сью, жена Финни, говорит то же самое. Для меня нет лучшего комплимента. Вот до чего я дошел.

— Да, докатился ты, братишка. А моя вера как застыла. Будто я потерял свою первую любовь. Даже не знаю, что и делать, правда. Женива говорит, что я злюсь на Бога. Думаю, она права.

/ Трудно доверять, вверять себя кому-то, когда посмотришь на то...

— Что произошло с Дэни и Фелицией?

-Да.

— А что остается? — спросил Джейк. — Мы же не Бог. Тебе кажется, что все перепуталось, а представь, что было бы, управляй Вселенной мы сами?

Кларенс подумал, что можно было бы взглянуть на это.

— Кажется, — заметил Джейк, — не много веры надо, чтобы следовать за Богом, когда дела складываются понятным и благоприятным для тебя образом. Но, может быть, вера нужна именно тогда, когда все идет не так?

— Дядя Анци? — Тай смотрел на Кларенса. Он уже неделю не заговаривал с ним, и никогда не называл его так.

— Да, Тай, в чем дело?

— Я знаю, ты разговаривал с полицейскими. Что происходит? Они собираются найти убийц?

Даже голос у мальчика звучал, как у прежнего Тая.

— Надеюсь, но не знаю наверняка, — Кларенс раздумывал, что можно ему рассказать. Но поговорить так хотелось, что он решил попробовать.

— Детектив Чандлер считает, что убийство произошло по ошибке.

— По ошибке? Изрешетили дом?

— Я имею в виду, что метили в другой дом и в других людей.

— Как же так?

— Он говорит, что киллеры не разбирались в местных улицах. Видишь ли, кто-то пытался на уличных указателях менять буквы ради Крипов, и надпись Джексон изменилась на Джек. Есть версия, что они направлялись на улицу Джек, но свернули на Джексон.

Тай тихо сидел, втянув голову в плечи. Вдруг поднялся и пошел к двери.

— Постой, Тай. Вернись. Я...

Не успел он закончить фразу, как хлопнула входная дверь.

Кейша и Селесте, наконец, уговорили Кларенса почитать им третью книгу «Хроники Нарнии». Джейк дал им книгу Клайва Льюиса «Просто христианство». Он дважды прочел ее и дал Дэни, которая очень ее оценила, и она стала читать другие книги Льюиса. И хотя Кларенс был фанатом Льюиса, «Хроники Нарнии» он читал впервые.

Дети рассмеялись сразу, когда Кларенс прочел первые строки: «Жил на Свете мальчик по имени Юстас Кларенс Скрабб, и он заслуживал такого имени». Имя «Кларенс» развеселило их.

«Юстас Кларенс любил животных, особенно жуков, если они были неживые и приколоты к картонке». Описание надменного самоуверенного Юстаса продолжалось. Он думал и делал злое как эгоист. Постепенно внутренняя суть души Юстаса изменила его внешность. Мальчик превратился в омерзительного презренного дракона.

Отчего-то Кларенс ощутил испуг.

— Хочу представить тебя кое-кому, — сказал Торел Дэни.

Она посмотрела на указанного Торелом человека. Он был

очень приятным на вид, с искоркой в глазах, как и у ее отца. Улыбка его была приятной и сдержанной, но глаза сияли. И хотя они не были знакомы, она моментально ощутила, что знает его.

— Добро пожаловать в мир Эль-Иона, дочь Евы, — приветливо сказал человек. Ей очень понравился его британский акцент и глубокий низкий, голос.

— Дэни, — пояснил Торел, — это Клайв Льюис.

— Льюис! — воскликнула она, распахнув глаза. — О, как же я люблю Ваши книги! Они чудесные! Моя семья в Земле Теней как раз сейчас читает «Хроники Нарнии»!

— Да, твой хранитель так и сказал мне, — заметил Льюис, — Торел поговорил с моим адвокатом Эльдилом, чтобы я помог тебе здесь освоиться немного, если хочешь, конечно.

— Если хочу? Да я умираю от счастья!

— Ну, — сказал Льюис, улыбаясь, — умирать нет нужды, не так ли?

Торелу явно нравился восторг Дэни.

192

— Те, кто влияют на детей Эль-Иона на земле, часто потом помогают им сориентироваться в небе. Иногда это люди, которых ты лично знал на земле, иногда предки, которых никогда не видел, как Зеке и Нэнси. И это может быть тот, через чьи книги Эль-Ион говорил с тобой. Один из них — Льюис, и поскольку он продолжает говорить твоей семье в Земле Теней, мы сочли уместным пригласить его.

— Уместным? Да это просто здорово! Спасибо, Торел! — она обняла его. Он обнял ее