Скоро Ганея принесла фрукты, два кувшина: один с вином, второй с холодной родниковой водой – для тех, кто предпочитает пить разбавленное вино, как ее князь, например. Кроме того, на столе появились нарезанный сыр и серебряные кубки.

– Атей, – негромко спросила герцогиня, когда Добруша вышла, тихо прикрыв за собой дверь. – Можно я буду так обращаться к тебе вот в таком узком кругу?

– Конечно, герцогиня, – улыбнулся Призрак.

– Джинил… – покачала она головой, тоже улыбнувшись, вот только улыбка у нее вышла очень грустной, – тогда и я для тебя просто Джинил. Я не знаю, какая у нас разница в возрасте, но, слушая твои речи, мне всегда кажется, что передо мною мудрец, а не молодой воин.

Атей просто пожал плечами. А что отвечать, если он и сам не знает, откуда все его познания? Его жизнь началась там, на лесной поляне, когда они с Саем пришли в себя, а все, что было до этого – просто не существовало. Лишь иногда в его памяти всплывал образ двух мужчин, которые с легкой грустью смотрели на него через толстую прозрачную стену: один в белом халате, домашних тапочках на босу ногу и рыжими растрепанными волосами на голове и второй – высокий и стройный в черном военном мундире. Эти образы были единственным, что осталось у него от прошлого, но и они не вызывали у Призрака каких-то особых чувств, вроде ностальгии и тоски. Он жил настоящим. Жил здесь и сейчас. И другой жизни просто не знал.

– Атей, там, на аллее, на мой риторический вопрос ты все же дал ответ. Помнишь?

– Конечно, – кивнул Призрак.

– Ты не можешь мне объяснить, почему ты так думаешь? Мне нечего скрывать ни от твоих друзей-альвов, ни тем более от принцессы. Говори как есть.

– Хорошо, Джинил, – вздохнув, согласился князь. – Тогда я кратко введу в курс дела остальных и озвучу свои догадки и предположения.

Дождавшись кивка герцогини, Призрак продолжил:

– Там, на аллее, вы, догадавшись, что за всем, что случилось с вами, стоит ваш муж, в сердцах бросили: «Эрай, чего же тебе не хватало?» На что я ответил, что вашему мужу не хватало власти. Понимаете, – продолжил Атей, когда отпил небольшой глоток сильно разбавленного вина. – Власть – это такая вещь, которой некоторым разумным всегда мало. И, видимо, ваш муж относится именно к этой категории. Сейчас я вам расскажу только свои предположения и догадки, и хорошо, если в конечном итоге окажусь не прав. С моей точки зрения, это самый обычный заговор. Эта акция была первым звеном в цепи событий, которые последовали бы потом. Если бы нападение на ваш эскорт удалось, как это было задумано, и принцесса погибла, то Даргас потерял бы своего давнего и верного союзника – Гронхейм. Не зря же на наемниках были накидки солдат этого королевства. А еще более вероятно – вступил бы с ним в войну. Не удивлюсь, если позже, после того как Даргас завяз бы в войне с бывшим союзником, в нее не вступила бы третья сила, например, та же Рузея. А на юге, со стороны воюющих герцогств, активизировались бы висельники, под видом которых действовали бы наемные отряды. Воевать на три стороны сразу, скорее всего, королевство было бы не в состоянии. Вашему отцу, принцесса, пришлось бы разделять войско, что не привело бы к успеху ни на одном из направлений. В лучшем случае армия Даргаса только бы оборонялась, не имея возможности перейти в наступление.

Дальше события могли развиваться по нескольким сценариям, рассматривать которые в данный момент не имеет смысла, потому что в конечном итоге они должны были привести к одному-единственному результату – в Даргасе должна была поменяться царствующая династия. И судя по тому, что сказал граф Метиш, эта династия называлась бы Тенпиль. Вот и все.

– Почему именно к такому выводу вы пришли, князь? – мрачно спросила Джинил после короткой паузы.

– Герцогиня, – улыбнулся краешком губ Призрак, заметив, что Джинил снова перешла к полуофициальному тону, – вспомните слова Хоста: «Герцог никому не доверял, поэтому почти все замыкал на себе». Простите, если я чем-то вас обидел. Я повторяю, что буду рад, если все это всего лишь мои домыслы.

– Да нет, Атей, тебе не в чем извиняться, – грустно улыбнулась Джинил, а потом резко встала. – Прошу простить меня, я устала и иду к себе в комнату.

Вместе с ней поднялись принцесса и альвы. Через несколько мгновений Призрак остался в кабинете один. Постояв немного в задумчивости, он прошел к столу и сел за него. Но не успел он обдумать своих дальнейших действий, как в дверь постучали.

– Да, – громко сказал князь.

Дверь отворилась, и в кабинет вошла Виолин.

– Атей, – робко произнесла она. – Можно я побуду с тобой? После твоего рассказа на душе так скверно, хотя и понимаю, что, скорее всего, ты прав. Не знаю почему, но рядом с тобой мне… – И тут она покраснела. От кончиков своих прелестных острых ушек до тонкой нежной шеи, которую закрывал стоячий воротник охотничьего комбинезона.

– Конечно можно, Ви, – улыбнулся Атей. – Мне твое общество тоже очень приятно.

– Как ты меня назвал? – взглянула на него девушка сияющими глазами.

– Ви, – ответил Призрак. – Но если тебе неприятно, то больше это не повторится.

– Наоборот, – смущенно склонила голову Виолин. – Так в кругу семьи меня называют мои родственники. И это мне очень нравится.

– Ну, вот и хорошо, – облегченно вздохнул князь. – Только, Ви, мне нужно разбираться с делами, и много времени я уделить тебе не смогу.

– И не надо, – замахала головой девушка. – Я просто посижу возле камина. Не обращай на меня внимания.

– Договорились. Кстати, там, у двери, есть кто-нибудь?

– Да, – усаживаясь удобнее в облюбованное ею кресло, кивнула Льдинка. – Хальд топчется.

– Вот он-то мне и нужен, – потер ладони Призрак. – Воевода, заходи.

Весь оставшийся день был посвящен решению первоочередных задач.

И первой из них было определиться с числом разумных, что к настоящему моменту оказались под рукой князя. Помимо самого семейства Сайшат в особняке находились семья Танеха из семи человек и мать Ряска Лидая Подорожник. Кроме того, по поместью еще ходил старый сторож Хрока и где-то пропадал, как тот говорил, его десятилетний внук. Что с ними делать, Призрак понятия не имел. Единственное, что приходило ему в голову – это отпустить их на все четыре стороны.

Но к старику он решил вернуться позже, а сейчас его больше интересовал вопрос – сколько у него воинов? Оказалось, что к настоящему моменту в его дружине четыре разумных, которые принесли ему клятву. Сам Хальд, его брат Снори, Адым и Ряск, который сейчас подлечивал свои раны. Кроме того, во внутреннем дворе его решения ждали восемь наемников (четыре все же ушли), во главе с тем самым говорливым, что спрашивал князя про грудь в крестах.

– Хальд, – выслушав воина, сказал Призрак. – Еще раз им все объяснишь, мои требования ты знаешь. И если к завтрашнему утру хоть кто-то из них останется, буду принимать клятву. Тот, который говорил за всех, останется наверняка.