Еще одной статьей его доходов были поединки, на которых он выступал или от своего лица, или чаще всего в качестве замены кого-то из благородных. И все у него до определенного момента шло просто прекрасно: десятки выигранных поединков, внимание многих благородных мерит, звенящее в кошеле золото. Но Тамину не зря называют очень капризной женщиной. Случилось так, что удача в одночасье отвернулась от баронета.

Сначала он убил на поединке родственника очень влиятельного чиновника, приближенного к наследнику короны Даргаса, принцу Димиру Пронзительному. Наследник был в такой ярости, что попросил своего отца – короля Тедора I Радушного, чтобы тот запретил баронету Юниль три года появляться в столице, что король и выполнил, подписав соответствующий указ.

Попытка осесть в столице Гронхейма успехом тоже не увенчалась. Он не успел поучаствовать ни в одном поединке и не соблазнил ни одной благородной мериты, как получил от властей предупреждение, что пока Штефану Жало не вернут право посещать Карпейн – в их столице он тоже может не появляться.

Оставался только Мегар, где он и обосновался. Но в торговой столице двух королевств Тамина так и не обратила на него свой взор: поединков было мало, любвеобильных мерит еще меньше, а масть в кости никак не шла. Вот и сидел он сейчас в таверне «Твой путь», в которую в другое время не то, чтобы не зашел – внимания не обратил бы.

– Как символично, – откинувшись спиной на стенку, с улыбкой пробормотал Штефан. – Сидеть в таверне «Твой путь» и размышлять о том, что именно он привел тебя в эту тошниловку.

Именно в этот момент он заметил, как сквозь плотную толпу посетителей таверны к нему пробирается граф Генберг. Встретив направленный на него взгляд Фрица Завитушки, баронет услышал звук золотых в своем кармане, и улыбка его стала еще шире.

– Приветствую вас, баронет, – тяжело опускаясь на скамью напротив него, сказал граф. – Я вижу, вы переживаете не лучшие времена, если уж оказались в этом заведении?

– Здравствуйте, граф, – кивнул Штефан. – Вы совершенно правы – мой кошель уже забыл, как пахнут золотые данеры. Но позвольте узнать, к чему этот вопрос?

– К тому, баронет, что есть возможность снова почувствовать их тяжесть у себя на поясе.

– И что для этого нужно?

– То, что вы умеете лучше всего, – ответил граф. – Выйти в качестве замены на поединке.

Штефан подобрался, похоже, капризная Тамина снова начала оборачиваться к нему своим ликом. Однако врожденная осторожность не позволяла ему слепо соглашаться на первое прозвучавшее предложение.

– Граф, я ценю то, что вы обратились именно ко мне, но вы должны знать, что: во-первых, мои услуги стоят недешево, во-вторых, я должен знать все о своем противнике, – сказал баронет.

– Я знаю это, Жало, – кивнул Фриц. – И из-за того, что поединок должен состояться уже сегодня после захода Хассаша, готов удвоить ваш обычный тариф.

– Сто золотых – это, конечно, очень хорошая прибавка к моим пулам, – задумчиво сказал баронет. – Вот только мертвым они не нужны. А что вы скажете о моем противнике? Только честно.

– Его никто не знает, Штефан, – начал граф. – Прибыл в Даргас сегодня после полудня и поселился в особняке Хрока Серебрушки. Утверждает, что дом принадлежит ему в соответствии с купчей.

– А вы этот особняк присмотрели себе, так как известия о том, что с этим купцом в Резене случилась какая-то неприятность, достигли даже вот этой забегаловки, – улыбнулся воин.

– Именно так, – согласился Фриц. – И не собираюсь от вас этого скрывать. Он называет себя князем Сайшатом, но ни я, ни мои знакомые никогда не слышали этого рода. Мечи носит, но как ими владеет – не знаю. Поединок состоится на территории особняка Серебрушки. Вот и все, что мне известно.

Баронет надолго задумался, уставившись на остатки вина на дне своей кружки. Нужны ли ему деньги? Безусловно. Остатков его пулов хватит еще на один такой ужин, а потом хоть воровать иди. Но, с другой стороны, этот князь был абсолютно ему неизвестен. И теперь в его сознании боролись нужда и осторожность. Наконец, придя к какому-то решению, он поднял взгляд на графа.

– Я согласен, – кивнул он. – Но сумму нужно увеличить еще в два раза. Этот князь – темная лошадка, и при всей моей любви к золотым – своя голова все же мне дороже.

– Договорились, баронет, – облегченно выдохнул граф.

А Жалу показалось, будто сама Тамина в этот момент сожалеюще вздохнула, покачала головой и с тоской в голосе сказала: «Какой же ты дурачок, Штефан».

Даргасский Мегар. Особняк князя Сайшата

Оставшийся путь до особняка герцогиня, князь, граф Метиш и сопровождающие их альвы проделали в полном молчании. Оказавшись за высоким каменным забором, Джинил потребовала, чтобы Хост Репейник отдал свой меч Атею. Дальнейшая судьба графа будет зависеть от беседы с принцессой и, конечно, от решения, которое примет ее отец – король Тедор I. Хост возражать не стал, да и глупо это было. Он и сам начал соображать, что за короткую беседу с герцогиней наделал столько ошибок, что выйти сухим из воды у него уже не получится. И в сложившейся ситуации самым главным для него было сохранить голову. Поэтому он, без каких либо условий, отдал меч князю и на время стал его почетным гостем, что можно было рассматривать не иначе как взятие под стражу.

Прием пищи в компании принцессы, герцогини с дочерью и княжичей из Леса Изгоев также прошел в полном молчании, после чего они все той же компанией, за исключением маркизы, ушедшей отдыхать, отправились в кабинет Призрака, который ему уже успела подобрать Медая. Просторная комната на втором этаже, до того как стать кабинетом князя Сайшата, видимо, выполняла те же функции, только ее хозяином был Хрок Серебрушка. Ее убранство было достаточно скромным, но в то же время уютным и располагало к ведению не только деловых разговоров, но и задушевных бесед.

У окна стоял широкий дубовый стол с полированной столешницей. За ним стул с высокой спинкой, обитый мягкой немаркой тканью. У левой стены кабинета камин, возле которого было четыре глубоких кресла и низкий столик. С правой стороны длинный диван и несколько стульев. За ним глубокая ниша, в которой стоял манекен, обряженный в полный воинский доспех: кольчуга, кольчужные штаны, глухой шлем, нагрудник, латные перчатки, большой каплевидный щит и полуторный прямой меч. Еще там стояли короткое копье, секира и боевой молот. Для чего, Атей так и не понял. Наверное, с ухмылкой подумал он про себя, чтобы у манекена был выбор, каким оружием пользоваться в той или иной ситуации.

На забранных слюдой окнах – тяжелые портьеры, которые, если их задернуть, погружали кабинет во тьму, не пропуская внутрь ни капли света. Из самого окна, если его открыть, открывался прекрасный вид на внутренний двор, где сейчас хозяйничал Хальд.

Пригласив гостей располагаться удобнее, Атей попросил Медаю, чтобы она распорядилась насчет легкого вина и закусок. Принцесса, Джинил и Виолин выбрали себе места возле камина. Лайгор и Лоенор устроились на диване (Мидэл к этому времени уже куда-то пропал), оставив последнее кресло для хозяина. Медая и Дарина, отпросившись у брата, отправились заниматься делами, которые во множестве свалились на их плечи.