– Мы не можем расправиться с ними здесь? – выдохнула я.

Он повернул ко мне голову.

– Нам нужно преимущество. А сейчас оно на их стороне.

– Так что же нам делать?

– Бежать!

При крике Дариуса все лошади рванули прочь от лусири. Я крепче обняла Дариуса, чувствуя, как напряглись мышцы под его одеждой, когда он пришпорил коня. Жеребец был больше остальных, но он и нес самый большой вес, и, хотя пробирался по снегу с впечатляющей силой, я сразу поняла, что нам не удастся оторваться от лусири. Один взгляд через плечо это подтвердил.

Джин отстала. Лусири были так близко, что им потребовалось бы всего несколько секунд, чтобы ее догнать.

– Джин! – закричал Эвран, когда она упала с лошади.

Один из лусири погнался за лошадью, а другой направился к Джин. Она лежала на снегу, свернувшись и прикрывая голову руками, как будто это могло ее как-то спасти. Эвран развернулся и помчался галопом обратно к ней.

– Мы должны им помочь! – крикнула я Дариусу.

– Слишком поздно!

В ужасе я отпустила его талию, свалилась с лошади и кувырком прокатилась несколько футов.

– Лиора!

Дариус уже ехал обратно ко мне. Я вскочила на ноги и побежала к Эврану и Джин, свет и тепло разливались внутри меня, когда я пробегала мимо Сирила.

– Что ты делаешь? – крикнул он мне.

– Спасаю их!

– Но ты не можешь убить лусири! Как же Мина?

Я проигнорировала его и побежала к Эврану и Джин. Один из лусири приканчивал лошадь Джин, а второй как будто засомневался, когда увидел Эврана, стоящего рядом с Джин, словно вспомнил их встречу в гобелене.

– Убирайся! – заорал он на лусири, размахивая руками. Я не понимала, почему Эвран не использует свою магию, но, возможно, бриллиантовый гребень, который я дала Джин, работал. Лусири не приближался.

Я встала перед Эвраном, и чудовище с визгом поднялось на дыбы. Не было никаких сомнений, что оно меня помнило. Я сосредоточила свет в руках и вытянула их перед собой, готовясь нанести удар. Но, когда я повернулась к лусири, который стоял ближе ко мне, второй бросился к нам и сбил Эврана с ног. Джин закричала, когда я развернулась, пытаясь решить, с которого начать.

Позади меня рыдала Джин. «Пожалуйста, не умирай», – молила она.

Мне даже не пришлось ничего делать. Больно было только одно мгновение, потом я не чувствовала ничего, кроме нарастающего шума, как будто я вот-вот взорвусь. Я слышала визг лусири, видела, как они пытаются убежать сквозь окружающую меня белую дымку. Меня охватило сильное чувство, которое я уже испытывала в гобелене, что я сожгу все, лишь бы защитить Эврана, и я была уверена, что разрываюсь на части.

– Остановись!

Меня сбил с ног внезапный удар, а когда я попыталась подняться, на меня посыпался снег.

– Сирил, возьми второй недоуздок!

Я подняла глаза и увидела, что Дариус сдерживает обоих лусири на месте одними вытянутыми руками, его шея напряжена, как будто он вот-вот потеряет хватку. Дариус говорил, что они в чем-то «похожи» – может быть, это дало ему возможность ненадолго взять над ними контроль. Когда Сирил запряг существ, они тут же опустили головы в знак покорности.

– Что вы делаете? – крикнула я. – Мы должны их уничтожить.

Дариус наконец опустил руки, и лусири встали на колени.

– А вместе с ними уничтожить и тебя? Нет, я прикончу их во дворце.

Я поползла по снегу к Эврану. Моя кожа все еще излучала свет, но мой жар уже исчез, когда я коснулась его щеки. Он дышал неглубоко, как будто лусири украли воздух из его легких.

Джин присела рядом со мной, на ее щеках замерзли слезы. Сквозь мои собственные ужас и печаль мгновенно пробилось холодное осознание. Джин не просто нравился Эвран, она была в него влюблена.

– С ней все в порядке? – спросила Джин, притягивая Эврана к себе.

«С ней?»

Я ахнула, когда из-под воротника Эврана выскользнул круглый бирюзовый кулон.

– Почему у Эврана кулон Хелен? – спросила я, но еще до того, как слова сорвались с моих губ, я поняла то, чего раньше не замечала.

Хелен приняла облик Эврана. Вот почему он не увидел пустоту в лесу, почему не использовал свою магию тени. Вот почему в последние дни он провел так много времени с Джин, а не со мной. И поэтому он не знал, что ответить, когда я рассказала ему правду о Дариусе.

Но если Хелен была здесь, то где же Эвран?

Когда Дариус наклонился и поднял меня, у меня не было сил, чтобы сопротивляться.

– Почему вы не позволили мне их убить? – всхлипнула я. После встречи с лусири я была слабой и измученной, а теперь даже не знала, в безопасности ли Эвран.

– Ты бы закончила так же, как я. Я не мог этого допустить.

Я повернулась и увидела Эврана – Хелен, напомнила я себе, – которого, или которую, придерживала Джин. Вырвавшись из рук Дариуса, я, спотыкаясь, подошла к своим подругам и упала на колени.

– С тобой все в порядке? – спросила я Хелен.

– Они все еще живы. – Она посмотрела мимо меня на лусири.

– Дариус убьет их во дворце, – заверила я ее. – Не волнуйся.

Но она не смотрела на меня. Вместо этого она повернулась к Джин.

– Это не входило в план.

– Мы пытались. – Джин покачала головой, в ее глазах снова появились слезы.

Сбитая с толку, я поднялась на ноги, и теперь, когда мое тепло меня покинуло, я почувствовала холод. «Какой план?» – в отчаянии спросила я Джин.

Прежде чем она смогла ответить, Дариус снова оказался рядом со мной.

– Нам пора возвращаться во дворец. Тебе нужно отдохнуть.

Хелен и Джин обменялись взглядами.

– Что ты наделала? – спросила меня Хелен, она почти плакала.

– Я не знала. – Я попятилась от них, охваченная ужасом. Я не только сорвала какой-то план, которого не понимала, но и пообещала остаться рядом с Дариусом навсегда. И Эвран ничего об этом не знал.

Дариус потянулся ко мне и подхватил под руку, как будто рядом с ним мне было самое место.

– Сирил, перенеси нас в сад. Затем возвращайся за остальными. Мина свободна, как только ты закончишь.

Сирил взглянул на меня. Что бы ни планировали Эвран, Джин и Хелен, ему они тоже не сказали.

– Мне жаль, – прошептала я Сирилу, закрывая глаза, когда Дариус укутал нас обоих в свое черное меховое пальто.

Я поняла, что мы в украшенном драгоценными камнями саду во дворце, когда почувствовала лучи позднего осеннего солнца на своей коже.

Дариус медленно меня отпустил.