– Я не лгу. Могу схитрить, дать взятку, но не стану лгать.Полгода назад, занимаясь покупкой самолетов, яхт, охотничьих хижин и прочего, яузнал, что врачи поставили судье суровый диагноз. Денег, как мне было известно,у него нет, а те, что когда-то звенели в его кошельке, ваш отец жертвовалналево и направо.

– И вы отправили ему три миллиона? Наличными?

– Да.

– Так просто?

– Так просто. Я позвонил, предупредил, что посылка уже впути. Мой человек подогнал к особняку пикап и оставил на газоне четырекартонных коробки. Судьи, видите ли, не оказалось дома.

– Три миллиона никем не помеченных банкнот?

– Их следовало пометить?

– Что сказал на это отец?

– Я не услышал ни слова.

– Что он сделал?

– Хороший вопрос. Вы его сын, вы знаете судью лучше, чем я.Что он сделал?

С бокалом в руке Рэй отодвинулся от стола, скрестил ноги.

– Думаю, заглянув в коробки, он понял, от кого посылка, иобложил вас в душе последними словами.

– Уверен, так и было.

– Потом занес коробки в прихожую, где стояли десятки других,точно таких же. Отец явно намеревался отвезти ваши миллионы через день-два вБилокси, но болезнь не позволила ему сесть за руль. Чувствуя приближениесмерти, он явно пересмотрел некоторые свои взгляды и решил хотя бы спрятать этугору банкнот – до той поры, пока не сможет призвать вас к ответу. Шло время.Верх взяла болезнь.

– Кто нашел деньги?

– Я.

– Где они сейчас?

– В багажнике моей машины, на стоянке у офиса.

Френч расхохотался.

– Все возвращается на круги своя!– с трудом выговорил онмежду приступами смеха.

– Я нашел их в кабинете отца, за кушеткой, на которой онумер. Ночью кто-то попытался проникнуть в особняк, и мне пришлось перевезтиденьги в Виргинию. Теперь банкноты здесь, а этот кто-то меня преследует.

Смех оборвался.

– Сколько вы нашли?

– Три миллиона сто восемнадцать тысяч.

– Дьявол! Старик не потратил ни цента.

– И ни словом не обмолвился о них в завещании. Сунул коробкив стеллаж – и все.

– Кто пытался проникнуть в дом?

– Я надеялся услышать это от вас.

– Есть одна идея.

– Говорите.

– История может оказаться довольно долгой.

Прихватив бутылку виски, мистер Френч предложил гостюподняться на верхнюю палубу. У горизонта мягко мерцали огни Билокси. Виски Рэйне пил, но безропотно подставил под горлышко бутылки тяжелый стакан: «посошок»окончательно развяжет Френчу язык.

Из четырех имевшихся в винном погребе яхты сортов хозяинвыбрал «Лагавулин» – за «отчетливый привкус дыма». Попробовав, Рэй едва поборолискушение сплюнуть. К счастью, плеснул Френч в стаканы совсем немного.

Время близилось к десяти вечера. На Мексиканский залив ужеопустилась ночная тьма, с юга дул слабый, пронизанный запахами моря ветер.«Фемиду» ласково укачивала волна.

– Кто знает о деньгах?– спросил мистер Френч, крошечнымиглотками отхлебывая виски.

– Я, вы и посыльный, который их доставил.

– Интересен только последний.

– Кто он?– Рэй поднес стакан к губам и тут же пожалел обэтом: запах казался невыносимым.

– Горди Прист. Проработал у меня лет восемь – мальчиком напобегушках, курьером, рассыльным, называйте как хотите. Семейка поселиласьздесь в незапамятные времена, отец содержал подпольные игорные дома, небрезговал торговлей женщинами, толкал приезжим травку. Отвращение к честномубизнесу было у почтенного родителя в крови. Двадцать лет назад местные бандитысчитали его своим заправилой. Сейчас все изменилось, большинство мафиозиотбывают длительные сроки. Отца Горди пристрелили в Мобайле, у входа в бар. Предкимои достаточно тесно с ним общались.

Фактически слова эти означали, что семья мистера Френчаявлялась частью того же преступного сообщества, однако сказать такое вслухПаттон не мог. Еще бы – потомок добропорядочных юристов, привыкших улыбатьсяперед фотокамерами и заключать в тиши кабинетов неблаговидные сделки.

– В девятнадцать лет Горди осудили за кражу автомобилей.Когда парень вышел на свободу, я нанял его – уж больно он был смекалист, имелнюх на перспективные дела. Мотался по всему побережью, разыскивал стоящихклиентов, получал от меня неплохой процент. Как-то раз я выплатил ему за годвосемьдесят тысяч долларов, наличными, разумеется. Горди спустил все – вказино, на женщин. Заваливался в Лас-Вегас, неделями пил, оставлял персоналучудовищные чаевые, словом, вел себя как идиот, но голова у него варила. Жил нагигантских качелях: вверх – вниз, вверх – вниз. Оказавшись в заднице, брался заум, начинал зарабатывать. Получал деньги – и тут же швырял их на ветер.

– Не пойму, где могли перекреститься наши пути.

– Потерпите. Выиграв в начале прошлого года дело Гибсона, япочувствовал крылья за плечами. Нужно было расплатиться – с юристами, которыеприсылали ко мне клиентов, с врачами, которые этих клиентов обследовали.Подавляющее большинство предпочитали наличные. Далеко не все готовы заполнять вбанке бумаги, светиться перед соседями. Я совершил непоправимую ошибку, поручивГорди доставку денег. Мне казалось, ему можно верить.

Френч добавил себе виски. Рэй делал вид, что еще не до концанасладился первой порцией.

– Значит, он сел в пикап, добрался до Клэнтона и оставил тримиллиона на газоне?

– Да. А три месяца спустя украл у меня миллион и исчез. Дваего родных брата на протяжении последних десяти лет не вылезали из тюрем.Сейчас оба освободились условно-досрочно и пытаются выбить из меня кругленькуюсумму. Закон считает вымогательство весьма серьезным преступлением, но мне, каквы понимаете, не с руки обращаться в ФБР.

– Почему вы уверены, что на охоту за тремя миллионами вышелименно Горди?

– Телефонные «жучки» подсказали. Пару месяцев назад мои людизаписали на пленку несколько интересных разговоров. Я был вынужден проситьпомощи у профессионалов.