это был отпечаток сапога, – усиленно вспоминал Дубовик. – Теперь я сообразил: там, где был примят кустарник, должна была отпечататься подошва сапога, но из-за того, что незнакомец шел по голубичнику, полного следа не получилось. Ты представляешь, я его пропустил, а в голове где-то зацепилось и только сейчас проявилось. Вот… какую промашку я дал, – матюгнулся Александр. – Самое интересное, неизвестный прошёл там недавно. След немного замыло водой. Короче, как теперь я понял, человек, оставивший след, шёл вверх по реке.

Антона одолевали разные мысли. Таинственный след, недавно оставленный неизвестным, шел в том же направлении, в каком двигались геологи. Значит, где-то они могут встретиться. А может, Дубовик ошибся и промоину принял за отпечаток сапога. Тогда его волнения напрасны.

– Как ты думаешь, кто же это мог быть? – бросив узду, спросил он Александра, и, не дождавшись ответа, стал размышлять: – Геологи вроде тут не работают, у охотников сейчас не сезон, да это и не ближний свет. Может, браконьеры? Прилетали на вертолёте и разбежались в разные стороны. А вдруг… – От этой мысли кровь прилила к лицу, по спине пробежали мурашки. – Нет, это нереально.

– Я тоже об этом подумал. Однако поживём – увидим.

Глава 30

Таинственные следы

После наледи у всех было хорошее настроение, поэтому в тот день прошли еще довольно много. Остановились ближе к ночи. Вокруг стояла тишина. Малиновые сполохи быстро поблекли и растворились в сумерках уходящего летнего дня. Темнота поползла в одинокие ложбины и на крутые горные склоны, постепенно заполняя оставшееся пространство. Всюду дно долины было таким бугристым, что его можно было принять за недавно раскорчеванное поле или ухабистую дорогу. Надо было разбивать лагерь, но лучшего места найти не удалось. Палатка геологов попала прямо на кочки, доходившие почти до пояса. На них рос мох и невысокий кустарник.

– Ну и кочка! – не удержался Роман. – А как же тут спать? Такой мы еще не видели. По-моему, это что-то из ряда вон выходящее, какая-то природная аномалия.

– Согласен, – отозвался Дубовик. – Тут кочки какие-то неземные, словно мы попали на другую планету. Слава богу… – Его голос стал отдаляться и пропал где-то за палаткой.

Ночной мрак уверенно расползался по небу и причудливыми мазками густых теней лег на землю. Разогретый за день воздух вытеснил холодный ветер.

– Как же такое случилось, как эти бугры образовались? – поеживаясь от пробирающего до костей холода, раскладывал вьючные седла Роман.

После длинного перехода хотелось быстрей закончить с лошадьми и добраться до теплого спальника. А у Дубовика из головы не выходили следы неизвестного, отметившегося возле наледи. Пересилив себя, он сказал в шутливом тоне:

– Это всё проделки вечной мерзлоты, или, как теперь называют, многолетнемерзлых пород. Пришла хозяйка Медной горы, захотелось ей достать богатства из-под земли, а мерзлота не пускает. От досады она как топнет, но опять ничего не получилось. Зато из-под земли забили фонтаны. Только была там не питьевая вода, а текучая глина. Из этой глины образовались высокие холмы, заполнившие эту плоскую, как стол, долину реки. Со временем высокие холмы подверглись выветриванию и превратились вот в такие маленькие бугорки, заросшие растительностью.

В отблеске огня Роман увидел улыбку на лице Дубовика и, позабыв о холоде, расстегнул куртку.

– Это, конечно, сказка, на самом деле такие кочки образуются при выжимании пластичных пород с глубины на поверхность. Вроде бы ничего особенного, а на каких-то участках суши, вроде этой долины, можно увидеть потрясающие результаты. Это не предел творчества природы, я думаю, бугры бывают намного больше, к счастью, нам они не попадались. Мерзлота повинна и в образовании термокарста[9] и во многом другом, что усложняет нашу жизнь. Особенно при строительстве зданий и сооружений, – добавил он со знанием дела, как будто был ученым-мерзлотоведом или опытным строителем.

Поверх брезента застелили кошму, и она надежно закрыла все бугры, но, когда разложили спальные мешки и легли, оказались между кочками. Не повезло только Роману: голова и ноги ушли вниз, а спина перегнулась на возвышении. И сколько он ни крутился – приспособиться не смог. Пришлось ровнять площадку. Под спальник парень бросил свои болотники и всю одежду, включая накомарник, однако этого оказалось недостаточно. Только положив две полные конские сумы, более-менее выровнял место.

«Вот тебе и тайга! – ворочаясь с боку на бок, думал парень. – Услышав это слово, представляешь бескрайние просторы, занятые лесом и горами, бурные реки. А тут каких-то десяти квадратных метров ровной земли не нашлось, чтобы поставить палатку. Ну какая же это тайга!»

Утро выдалось солнечным и безветренным. Палатка быстро нагрелась, внутри стало нестерпимо жарко. Даже не верилось, что вечером от холода пронизывало насквозь, а с восходом солнца так потеплело. Не дождавшись общего подъема, как из парной, выскочил Дубовик. В ручье он помылся до пояса и, напевая какую-то легкую песенку, подошел к Антону, колдовавшему с завтраком. Дежурный промыл отваренные макароны и, слив воду из кастрюли, высыпал на большую сковородку с разогретой тушенкой.

– Вкусненьким запахло, – поводил носом Александр. – Быстро ты управился! Еще полчаса до подъема, а у тебя уже завтрак готов. Прямо хоть народ буди. Как тебе это удалось?

Вопросу Дубовика Антон не удивился. До того как стать геологом, он прошел две производственные практики, во время которых так же, как Роман и Стас, постигал премудрости полевой жизни. А потом были многодневные маршруты и полевые работы, где пришлось оттачивать свое мастерство.

– Ничего особенного, просто научная организация труда. Ты же видел, – с вечера я заготовил дрова и сухую растопку, принес воду и налил в кастрюлю, а утром только чиркнул спичкой. Не имея навыков таёжной жизни, много времени уходит на то, чтобы развести огонь. Но если ты не можешь сварить кашу или даже отварить макароны, рискуешь сидеть на сухом пайке.

– Класс! – невольно вырвалось у Дубовика. – Опыт, как говорится, не пропьешь. Теперь надо приучить наших мужиков к порядку, а то по утрам тянут резину. В итоге мы поздно выходим и, соответственно, с темнотой останавливаемся на прикол.

– Саша, посмотри, снова пустая, – Антон показал на консервную банку, валявшуюся возле костра. – Так же, как вчера, кто-то слопал всю сгущенку. Ничего не пойму, вроде все на виду, а такая ерунда