– Давайте сделаем так, – собрав свою команду, сказал он решительным голосом. – Мы с Антоном пойдём вверх по ручью на разведку, а вы останетесь с лошадьми. В других обстоятельствах я, может быть, никогда бы сюда не зашёл, а тут, так сказать, представился повод, поэтому надо посмотреть, что там делается. Ну как им не воспользоваться! На всякий случай я вам оставлю свой карабин. Надеюсь, он не понадобится, однако так будет спокойней для всех. Всё-таки мы не в городе. Предупреждаю, если кто-то появится, надо принять все необходимые меры предосторожности. К себе никого не подпускать, переговоры вести на расстоянии. И главное – вначале надо выяснить, есть ли у него оружие. Не исключено, что где-то здесь бандит отсиживается, у него может быть ружье или обрез. Кстати, об оружии старик ничего не говорил, но без ружья в тайге нечего делать. Есть оно у него наверняка, я в этом даже не сомневаюсь. Возможно, спёр у кого-то из сельчан. Просто о пропаже никто не заявлял. Вероятно, ружьё было не зарегистрировано или, может, по каким-то другим неизвестным причинам, прошло мимо внимания правоохранительных органов. Это, естественно, мои догадки, но на всякий случай надо быть готовым к самому худшему.

– Может, мы пойдём своей дорогой, куда шли, – несмело сказал Стас. – Зачем нам этот бандит? Пусть им занимаются менты, это их работа. Мало ли что он может нам сделать! У нас и так время ограничено, зачем его попусту растрачивать.

Дубовик был готов к такому вопросу и поступил так, как поступал всегда, спокойно и честно ответил:

– Ты прав, бандитами должны заниматься правоохранительные органы, а у нас другая задача, но здесь нет ни милиции, ни народных дружинников – вокруг тайга. Конечно, мы можем пройти мимо и сделать вид, что ничего не заметили, как многие теперь и поступают. Зачем, мол, встревать не в свое дело, разберутся и без меня, а то потом хлопот не оберешься – затаскают по разным инстанциям с объяснительными, могут даже стрелку на тебе перевести. Я слышал и про такие случаи. Короче, чтобы не мучила совесть, мы поступим честно, сделаем все, что в наших силах. Если окажется, что это тот самый бандит, о котором сказал Огонёр, сообщим о нем по рации. Так что, Стасик, ты не переживай, всё будет нормально. И придем на базу вовремя.

Густая чаща встретила геологов неприветливо. Ветки тальника и лиственниц царапали лицо, рвали одежду, кусты ерника путались под ногами. То и дело путь преграждали замшелые стволы упавших деревьев. Лес становился все гуще, но вскоре попалась звериная тропа и, петляя вдоль ручья, вывела на редколесье, а потом к истокам ручья. Из-под камней бил тонкий ключик с кристально чистой и необычайно холодной водой. Через несколько метров он превращался в журчащий ручеек, а дальше становился полноводным, стремительно несущимся вниз.

Геологи поднялись выше по склону и увидели небольшое круглое озеро, которое было подвешено над долиной ручья. Вода в нем была такой голубой, будто небо окрасило его своей краской. С одной стороны горное озеро подпирал крутой склон горы, с противоположной – откуда они пришли, вода находилась в открытой чаше, словно парившей в воздухе.

– Здорово! – воскликнул Антон. – Никогда бы не подумал, что тут может быть такое замечательное озерко. Бывают же такие сказочные места на нашей планете! Один раз увидишь, потом всю жизнь мечтаешь вернуться. Саша, смотрю я на это озеро и просто диву даюсь, как оно здесь ловко прилепилось. Озеро явно ледникового происхождения.

Восторженное состояние коллеги поддержал Дубовик. Не так много замечательных, ни с чем не сравнимых, чудес природы приходилось встречать ему в поле, чтобы не полюбоваться на это.

– По-видимому, сошедший ледник принёс весь этот обломочный материал, и образовалась запруда, а со временем чаша заполнилась родниковой водой, – бросив камень, предположил Александр. Послышался всплеск, по озерной глади пошли концентрические круги, и через некоторое время появились пузырьки воздуха – камень достиг дна. – Глубоко!

Антон наклонился и, набирая воду горстями, стал пить небольшими глотками. Со стороны могло показаться, что он смакует, растягивая удовольствие. Насладившись, парень сказал, что вода не хуже, чем в Байкале.

– Самое интересное, что на моей карте этого озера нет, – любуясь открывшимся видом, отозвался Александр. – Не показали его топографы, как будто забыли или таким образом спрятали.

– Да зачем же его прятать в таком глухом. богом забытом месте? Было бы оно где-нибудь на оживлённом туристическом маршруте, я бы, может, поверил. А тут… – Антон махнул рукой, о чём, мол, ты говоришь, сюда вряд ли кто-нибудь придёт. К этому озеру ни у кого нет дела, и вообще надо подумать, были ли тут люди. – Кстати, а что можно нанести на двухсотку?[10] – сказал он так, как будто спрашивал сам себя и тут же ответил: – Гидросеть, рельеф, крупные распадки и т. д. и т. п. А на детальной двадцать пятке[11] показывают абсолютно всё, поэтому я уверен, что там его отметили. Да ещё, наверно, прилепили какое-нибудь непонятно откуда взявшееся название. Вроде того: озеро Круглое, Ледниковое или даже Бирюзовое.

В знак согласия Дубовик закивал головой. Рек и озёр с одинаковыми названиями хватало на любой карте. Виной тому были топографы, которые при составлении карт давали наименования.

– Только карты двадцатипятки тысячного масштаба у меня нет. Представь себе, сколько нужно было бы листов на весь маршрут перегона!

Осмотрев окрестности, геологи стали рассуждать об исчезнувшем незнакомце, но на ум ничего не приходило. У подножия горы с абсолютной отметкой 1623 метра начинались два довольно длинных ключа, бежавших уже за перевалом. Для того чтобы попасть к истокам, нужно было подняться по хребту и по противоположному склону спуститься вниз. Ключ под названием Сордонг протекал почти параллельно главной водной артерии этого района, по долине которой геологи двигались со своими лошадьми.

Через несколько километров после истока долина Сордонга образовывала изгиб, и далее ручей скатывался вниз как по линейке. Карта показывала, что если по нему идти, можно выиграть не меньше десяти километров. Дубовик об этом знал, однако, намечая маршрут перегона, выбрал другую дорогу. В первую очередь он руководствовался проходимостью: с длинными связками тяжелогруженых лошадей подниматься на крутой склон было бы непросто, а где-то даже невозможно. И главное, неизвестно, можно ли