покалечу. Что-нибудь вывихну, упаду, ударюсь. И он будет настаивать, что это не его вина.

– Отпусти меня, – тихо прошу его. – Дай мне уйти. Я прощу тебе все. Может, после недолгого перерыва мы снова будем встречаться…

Жора поднимает руку. Я жмурюсь. Он проводит пальцами по моей щеке. Прикосновение нежное, теплое. Раньше после такого я таяла, теперь не чувствую ничего, кроме страха.

– Если я тебя отпущу, ты ко мне не вернешься.

– Почему ты так решил?

– Потому что ты своевольная. Я столько раз просил тебя не уходить в ночь, а ты меня не слушала. Тебе просто нужно было остаться дома.

Он только что выкинул дорогостоящий компьютер с балкона. Сказал, что очень его любил. Вдруг я ему надоем, и он точно так же выбросит в окно меня? Меня-то он тоже, по его словам, «любит». Лучше его не провоцировать.

– Просто слушайся меня. – Его рука с плеча перемещается на мою ключицу.

Меня потряхивает, но тело парализует от страха. Жора целует меня. Его губы такие же мягкие, как и всегда, но меня тошнит. Любовь и страсть ушли, когда он ударил меня. Если бы не пощечина, я бы до сих пор не знала, с каким страшным человеком связалась.

Мою посуду, стираю белье, убираюсь. Иногда готовит Жора, иногда я. Стараюсь готовить для него чаще по двум причинам. Первая – так я хотя бы чему-то научусь, вторая – он поверит, что я приняла свою участь, думаю только о нем и стараюсь для него. Ради «нас», которых уже никогда не будет для меня, но которые так же реальны для Жоры, как галлюцинации для больного шизофренией.

Сбежать из дома гораздо труднее, когда не можешь позвать на помощь. Если бы в тот раз у меня не было телефона, я бы сидела под замком до осени. Но папа, как родитель, имел полное право запретить мне съезжаться с парнем. Я была несовершеннолетней. О чем я вообще думала?

Правильно, о любви, поцелуях и «моем» Жоре. Теперь я думаю о нем постоянно, даже когда не осознаю этого. Иногда мне снятся кошмары: я просыпаюсь, а он делает со мной что-то плохое. Что-то, чего я ему не разрешала с собой делать. Во снах я заперта в комнате с монстром, у которого от Жоры остались только глаза. Вижу его слюну, стекающую по подбородку и капающую то на пол, то на меня. Иногда он убивает меня, иногда мучает. Просыпаясь утром, я благодарю звезды за шанс быть живой.

Уговариваю себя на какое-то время стать идеальной домохозяйкой для Жоры. Он никогда не просил меня убирать дом, я все делаю сама. Проявляю инициативу.

Мы даже вместе смотрим кино, иногда я смеюсь над комедиями. Позволяю Жоре брать меня за руку, целовать. Когда он намекает на что-то большее, осторожно выдумываю отговорки. Надеюсь, он и дальше будет верить, что у меня попеременно болят голова, живот, судорогами сводит ноги и тянет в сон. Я больше не хочу, чтобы Жора видел и трогал меня голой.

В те редкие дни, когда Жора ненадолго уходит, я кричу, срывая голос; молю о помощи через вентиляцию, стучу по стенам. За полмесяца никто не отозвался. Соседям или все равно, или их нет.

Я делаю много разноцветных звезд. Хобби превратилось в рутину, спасающую от сумасшествия. Кажется, я на грани помешательства. Иногда я плачу и смеюсь, раскидываю фигурки по комнате и скачу то на кровати, то на полу.

Когда Жора возвращается, я встречаю его с милой улыбкой, день за днем вглядываясь в его лицо. Когда-то оно было родным и любимым. Теперь это лицо чужака, отобравшего у меня жизнь.

Вот уже третью неделю я живу с Жорой не по своей воле. Каждый вечер, разглядывая звезды на потолке, ловлю себя на мыслях о смерти. В кухне полно ножей, почему бы не перерезать себе горло? Я освобожусь, а он сядет за убийство. Или не сядет, потому что у его семьи много денег… Зато я ему больше не достанусь.

Никогда не думала, что моя жизнь закончится в восемнадцать. Я еще ничего не видела, мою любовь раздавили насилием, первый парень оказался не милым-добрым-заботливым мальчиком, а психопатом. Для него изолировать свою девушку от мира – норма. Почему я раньше не обращала внимания на знаки и подозрения? Почему не послушалась Розу и не попросила ее прийти со мной? А если бы он ее убил?..

Закрываю лицо руками и судорожно выдыхаю. Нет, смерти Розы я бы не перенесла. Хотя Жора не похож на того, кто может убить. Но он и на психопата не был похож.

Днем Жора уходит на пробежку. Он начал бегать и каждый раз рассказывает, как у него приятно ноют мышцы после тренировок, как ему нравится после этого мыться в душе. Я прошу его взять меня с собой, но он говорит, что закажет для меня беговую дорожку. Сукин сын…

Однажды он возвращается весь потный и довольный. Целует меня и просит приготовить что-нибудь. Провожаю его взглядом до ванной комнаты и уже собираюсь уйти на кухню, когда замечаю его телефон, торчащий из кармана куртки. Хватаю его и ухожу в комнату, запираюсь. Сердце стучит, уши закладывает. Тело колотит. Чувство, будто вот-вот потеряю сознание от переизбытка эмоций.

Соберись. Он моется в душе минут десять, может, пятнадцать. За это время можно сбежать. Чтобы позвонить Розе, нужно разгадать пароль и каким-то образом достать ключи. Выдыхаю. Пальцы дрожат над сенсорными кнопками. Надеюсь, телефон не заблокируется. У меня никогда не было айфона, понятия не имею, как им пользоваться.

Закрываю глаза, прижимаю смартфон к груди, отсчитываю до трех. Больше медлить нельзя. Если Жора одержим мной, то пароль тоже может быть как-то связан со мной? Пробую ввести свой день рождения. Мимо. От волнения волосы прилипают ко лбу и шее, футболка – к спине. В подмышках жар, как от электрообогревателей.

Обкусываю губы. Так, что еще попробовать? Перебирать пароли, которые я пробовала к компьютеру, бесполезно. Нужно обдумать иные варианты. Ввожу дату, когда я переехала к Жоре. Снова мимо.

Ноги не держат. Присаживаюсь на корточки, прислоняюсь горячим лбом к стене. Меня трясет. Он не мог поставить что-то сложное на… Минуточку!

Меня осеняет. Прокручиваю в голове нужную дату, ввожу ее. Блокировка исчезает. Радость смешивается с холодком. Жора поставил на пароль день, когда впервые ударил меня. Или же это важная для него дата