– Кгхм!

– Прекратите рокотать, ваше сиятельство, – с раздражением произнес Ришем. Он бросил на стол карты и ровно спросил венценосца: – Игру в спилл вы мне позволяете?

– Играйте на здоровье, – отмахнулся государь.

– Благодарю, Ваше Величество, – ответил его светлость. После поднялся на ноги: – Прошу простить, что бросаю игру, но сейчас я не готов продолжать. Всего доброго, ваша милость. Позволите ли уйти, государь?

– Ступайте, Нибо, – мягко улыбнулся монарх, будто не он сейчас позорил герцога на глазах придворных.

И герцог удалился, вздернув подбородок. Наверное, он был в бешенстве, но с ним его светлости придется справляться в одиночестве. И когда дверь закрылась, государь произнес:

– Господа, нам не хватает игрока, кто готов продолжить партию вместо его светлости?

– С удовольствием вернусь к игре, – подошел к столу королевский секретарь и занял опустевшее место.

Дальше игра пошла пристойней и спокойней. Государь продолжал задавать мне вопросы, но более не смущал. Это была учтивая беседа, если и заставлявшая меня смущаться, то не настолько, чтобы потребовалось распахивать окна, которые вскоре опять закрыли. Королевский секретарь помалкивал, не смея мешать королю. Вообще сегодня в гостиной чаще царствовала тишина, чем негромкий гул голосов, как обычно. Придворные прислушивались, поглядывали, и завтра дворец должен был вздрогнуть от обилия подробностей сегодняшнего вечера.

Всё закончилось, когда появился лакей и передал королю записку. Его Величество коротко вздохнул, после развернул и прочел. Затем смял ее и сунул во внутренний карман. Он довел игру до конца, которая неожиданно завершилась моей победой. Государь улыбнулся:

– Ну, вот король и в ваших руках, баронесса, – он чуть задержал на мне взгляд, сделав фразу двусмысленной. После поднялся из-за стола и закончил: – Благодарю за чудесно проведенное время. Пожалуй, мне и вправду стоит бывать тут почаще. Доброй ночи, господа. Шанриз, добрых снов.

А затем, попрощавшись с остальными, покинул желтую гостиную. Барон Хендис посмотрел на свой брегет.

– Однако мы сегодня заигрались, уже почти полночь. Доброй ночи, ваше сиятельство, ваша милость.

– Доброй ночи, ваша милость, – улыбнулась я. – Благодарю за чудную компанию.

– Да уж, чудес сегодня было предостаточно, – хмыкнул королевский секретарь. Он склонил голову и направился к дверям.

Теперь и я покинула стол, пожелав главному егерю приятных сновидений. Дядюшка успел закончить свою игру раньше и потому сразу же подал мне руку, и мы, распрощавшись с остальными игроками и наблюдателями, покинули гостиную. И пока граф провожал меня до моих покоев, мы почти не разговаривали. Обсудить нам было что, но в дворцовых коридорах делать этого не стоило.

Уже войдя в мои комнаты, когда дверь за нашими спинами закрылась, я обернулась к его сиятельству и вопросила:

– И что скажете на всё это, ваше сиятельство?

Граф прошел к креслу, сел в него и закинул ногу на ногу, словно желая и дальше испытывать мое терпение.

– Дядюшка, имейте совесть! – воскликнула я. – Я и без того сегодня измучена волнениями.

– Шанриз, – строго одернул меня глава рода.

– Простите меня, ваше сиятельство, – я повинно склонила голову.

– Присядьте, дитя мое, – мягко велел граф, и я послушно опустилась в соседнее кресло. – Итак, что я думаю. Я думаю, что сегодня государь проявил к вам свое благоволение, симпатию, а заодно предъявил на вас права. Теперь при Дворе на вас посмеют посягнуть лишь глупцы, глухие и отчаянно влюбленные, для которых страсть важней благополучия. Отсюда этот диалог с герцогом. Король не терпит соперников. К ним он беспощаден. Думаю, вы понимаете, что его явление – это желание увидеть вас. – Я, чуть помедлив, кивнула. – Одно удивляет, почему Ришем решился ухаживать за вами на глазах Его Величества… Хотя, – я ответила любопытным взором. – Скорей всего, герцог преследовал несколько целей. Во-первых, так он узнал степень королевского интереса к вашей персоне. Во-вторых, если бы не король, то согласно законам этикета вам полагалось дать положительный ответ на просьбу о сопровождении. Это вызвало бы неудовольствие государя, но уже адресованное вам. Однако получил оплеуху от Его Величества и был вынужден уйти. Мне отчего-то кажется, что герцог не ожидал столь яростного противления со стороны короля. Все-таки он глава рода фаворитки. Но, с другой стороны, такая реакция могла дать понять, что позиции Серпины ослабли. Будем надеяться, что это принесет нам выгоду. Но! Сегодня произошло нечто более знаменательное и необходимое.

– Что? – скрыв зевок, спросила я.

– Вы получили королевскую защиту, – пояснил дядюшка и повторил: – Личную защиту Его Величества, Шанриз. Это означает, что вы можете явиться к нему в любое время дня и ночи, где бы он ни находился. Фраза «королевской защиты» откроет перед вами двери его покоев или кабинета. И даже если он будет на Совете, вам стоит произнести: «Государь, прошу защиты», – и он выслушает вас и поможет. Однако для этого должен быть весомый повод. Если начнете дергать короля по пустякам лишь с целью увидеть его, то можете лишиться доверия.

Есть и не столь радужная сторона. Теперь, когда он был к вам настолько милостив, всё может сильно осложниться. Во-первых, Ришем если и исполнит повеление государя, чтобы не рисковать собой, может направить к вам кого-то вроде Лингара, чтобы он продолжил навязываться вам вместо его светлости. А во-вторых, гадюки будут в ярости. Думаю, стоит готовиться к настоящей подлости. Будьте бдительны и не давайте возможности пересудам. Они из кожи вылезут, чтобы очернить вас и испортить жизнь. Возможно, придется остаться под защитой герцогини.

– Я поняла, дядюшка, – кивнула я.

Его сиятельство поднялся с кресла, и я встала вместе с ним. Граф поцеловал меня в лоб.

– Добрых снов, дитя мое, – сказал он и направился к двери.

Дождавшись, когда его сиятельство уйдет, я зевнула, не скрываясь, и потянулась, вдруг ощущая удовольствие от вечера. Мне вспомнились прикосновения государя, и я схватилась за щеки. Правда, теперь мне дурно не стало. И пусть кровь вновь прилила к щекам, но я чувствовала не оторопь, а смущение и радость.

– Глупость какая, – фыркнула я сама на себя. – Шанни, это всё глупость.

Однако счастливого сияния это не уменьшило ни на малую толику, и я решила поскорей лечь спать, чтобы утром ко мне вернулся разум. Призвав Тальму звоном колокольчика, я отправилась готовиться ко сну. Служанка моя неодобрительно вздохнула, но вслух ничего сказать не посмела. Лицо ее было заспанным. И пусть она не переодевалась, но беззастенчиво спала, пока меня не было.

Передав ей снятое платье, я ушла в умывальню, чтобы освежиться перед тем, как лягу в постель, а когда вышла, Тальма положила на мою постель рядом с