Заметив, что Дес направился к моему дому, поспешил открыть ему. В тесной прихожей холод мгновенно проник под одежду, ледяной пол укусил морозом за ноги. Ветер ворвался в дверной проем, неприятно погладил лицо, потрепал рубаху. На улице опускались сумерки, начиналась метель.

— Ждал меня? — переступив порог и отряхиваясь от снега, жизнерадостно спросил Дес.

— Знал, что ты придешь.

— Но согласись, я все же непредсказуем.

— Ты мог предупредить меня. — Пусть знает, что я недоволен.

Он поежился и проскочил мимо меня в комнату, извиняющееся проговаривая:

— Буду откровенным, спонтанно все вышло. Но также буду честным: идея зрела давно.

Стравить Елрех и Аню с наставником? Не может быть, чтобы ты подозревал всех подряд, но уточнить лишним не будет:

— Ты ведь знаешь, что наставник не колдун.

Он бросил плащ на комод и завертелся посреди комнаты.

— А вот это ты зря, — протянул, показывая темную бутылку. — У меня есть бутылочка крепленного. Двойной перегонки. Где кружки?

— Это лишнее, — я поморщился, но указал на кухню. — Что с наставником? Ты его подозреваешь?

— Ладно, — пожал Дес плечами, — я и один могу.

Будет много пить, общество откажется от него… Неизменное правило для всех регионов и земель. Он исчез на кухне, и вскоре оттуда донесся звон стекла и громкий голос:

— Подозреваю его давно. Он изучал сокровищницу Энраилл, после чего увлекся войной Предков. Мы с ним в какой-то момент часто пересекались, общались тесно. Он очень умный, у него все еще большая часть оберегов и амулетов. Он часто помогает правителям. Ему не столько доверяют, как заменить пока никем не могут. — Дес вернулся в комнату и направился к креслу. — Не выросли еще достойные кандидаты, и он об этом знает. И его желание держаться от всего в стороне мне не нравится. А еще у него есть свои счета с нынешним верховным защитником.

— Какие? — спросил я, подкидывая дрова в камин. Месть — частая причина разрушений.

Дес налил себе выпивку, поставил бутылку на пол и с удобством расселся в кресле. Закинул ногу на ногу, пригубил напиток и, глядя на огонь, ответил:

— Дочь у него против его же воли вышла замуж за верховного защитника. Представляешь: ты отказываешься от всего, что тебе дорого, а спустя десятки лет что-то в твоей голове щелкает, и ты хочешь вернуть утраченное. Хочешь нормальную семью. Эгоизм в принципе здравая вещь, но ведь не все так считают. Идиоты, — пробормотал и втянул аромат крепленного вина. — Вот и его супруга отойти от дел не захотела. Это же какой эгоизм, какой стыд… И ей предложили место в помощницах верховных жен. Вернемся к нашим представлениям: вот у тебя остается только дочь — милая юная Сивалла. Но вскоре она заявляет, что хочет отказаться от всего, ради любви и общества. Он был против. О, как же он был против! — Округлил глаза и снова поежился. — Я думал, что стены замка не выдержат его гнева.

Я присел на край кровати, тихо договорив за Деса:

— Но Сивалла все равно ушла из дома.

Он кивнул, мгновенно продолжая:

— И вышла замуж за моего начальника. Боялся ли я за верховного защитника? Конечно! — воскликнул, втягивая голову в плечи. — Я даже несколько раз пробирался к бывшему правителю в священный зал, чтобы убедиться, что ничего противозаконного он там не вытворяет. А потом и в его дом тоже. Кстати, — глядя в пол, приподнял руку с кружкой, — он меня поймал с поличным, но это другая история. Не слишком приятная, поэтому только возможно, что когда-нибудь я тебе ее расскажу. Возможно. — Посмотрел на меня и тише произнес: — А за начальника до сих пор беспокоюсь. Кто еще будет платить мне столько, сколько платит он?

Я улыбнулся, облокотившись на колени, и сказал:

— Ты ошибся.

— В чем? — насторожился Дес.

— Ты хотел сказать: терпеть тебя столько, сколько терпит он.

Громкий смех наполнил комнату, а моя улыбка стала шире. Дес из тех существ, с кем я бы проводил много времени, будь у меня другая жизнь. Я понял это только тогда, когда вернулся на север. И, быть может, отчасти благодаря Ане.

— А у вас с Аней хорошее чувство юмора, — будто прочел мои мысли, заметил он.

В груди на миг похолодело — вспомнился сегодняшний обед и интерес Деса к девочке.

— Зачем ты втягиваешь ее в это? — холодно спросил я, сцепив руки в замок. — Допустим, ты прав: ведьма никак не касается меня и моей миссии. Тогда зачем тебе Аня?

— Я хочу спасти свой народ.

— Спасай, но не втягивай ее.

— Кейел, Кейел, — покачал он головой. — Все очень просто, Вольный, но ты ослеплен беспокойством о ней, вот и не видишь очевидного. Если она в самом деле допускает мысль, что наставник может быть ведьмой, то у нее не получится работать с ним. Тогда ты можешь снова доверять ей.

Я нехотя кивнул. Понял его задумку еще за обеденным столом, поэтому предпочитал не вмешиваться. Если Елрех ведьма, и Аня с ней заодно, то никакие сомнения насчет чистоты наставника у девочки не возникнут. Если же она ничего не знает о ведьме, то между ней и наставником точно не появится доверия.

— Женщины… — задумчиво протянул Дес, нарушая короткое молчание. — Они часто упускают мелочи, но при этом совсем не глупые. Ты знал, что за ними больший процент несправедливого суда? — вопросительно взглянул на меня, но ответа даже не ждал. Снова уставившись на огонь, вытянул ноги и продолжил: — Руки у них выпачканы в крови меньше, а вот вины на их плечах больше. Изощренные, сложные, жестокие… Коварные.

— Иногда милые.

— Тебе и правда такие встречались? — усмехнулся он. — От таких лучше беги. И никогда не смей мешать такой женщине, Кейел. Она даже к оружию не прикоснется. Там немного пофлиртует, тут глазками постреляет, а повсюду по паре слов невзначай уронит — и вот уже один идиот бежит убивать другого. И ради чего? А на суде в глазах такой женщины будут стоять слезы, и она будет отчаянно сожалеть, что ее неправильно поняли, и винить во всем мужчин. Никогда не мешай милым женщинам, — повторил, тяжело вздыхая. — Лучше пройди мимо. Хотя это тоже не гарантирует, что тебя ни в чем не обвинят, ты все-таки мимо прошел. Милые создания…

Я опустил голову, думая об Ане. Она бывает милой, но не боится брать в руки оружие. Сомневаюсь, что она потянула бы серьезные интриги.

На стенах под треск огня плясали тени, рыжие всполохи отражались в маленьком окне, заставляли мерцать ледяные узоры. В полной тишине мои слова прозвучали отчетливо:

— Если Аня пострадает в твоих играх, я убью тебя. — И будто дышать стало легче. Я точно сделаю это: убью любого, кто будет угрожать ей.

— Уф, — прозвучало равнодушно, что только усиливало молчаливое насмехательство.

Я поднял голову; Дес сделал пару ленивых глотков, а затем, покачивая в руке кружку, улыбнулся мне.