— Есть такая страшная штука, Кейел, политикой называется, — усмехнулся Дес.

Я убрал волосы за уши и уточнил:

— И какие выгоды?

— Мне? Красавица жена, у которой из капризов только один, да и тот травами решаем. Зато никаких скандалов и измен. Кто на нее польстится, если она рядом воображаемого третьего видит? Что, тоже будешь осуждать мою жестокость? — Склонил голову к плечу. — Или назовешь извращенцем?

Я покачал головой.

— И правильно. Ее родители имена многих знают, и секреты их. А я люблю узнавать чужие секреты.

— Не притворяйся, — слабо улыбнулся, разглядывая задумчивые глаза друга. — Я никогда не считал, что ты во всем бессовестный ублюдок. Помогаешь им укрепиться на севере?

— Смекалистый. — Десу наверняка польстили мои слова, но он быстро продолжил тему: — Они трясутся над информацией, которая на севере никого не прокормит. Их знания о справедливости и долге чужды нам. Они бесполезны для нас. И конечно же, им страшно, что их отсюда рано или поздно попросят уйти. Многих просим, или сами уходят, когда понимают, что жить не на что. Не содержать же всех подряд. А эти… Не такие уж у них руки чистые, зарабатывать тут не могут. Попросту не умеют. Да и Альилу мне жалко. — Почесал нос, снова покачав стопами, и чуть вскинул подбородок. — Можешь считать меня уродом, но я бы убил ее, чтобы не мучилась. Видел бы ты, что с ней было, когда ей представили меня, как жениха… Я даже не знаю, кого пожалел тогда сильнее: ее, ее родителей или себя. Всякого навидался — ты же знаешь, с кем порой работаю, — но тут пробрало так, что потом ночь не спал.

Опустил голову, видимо, вспоминая встречу, или бессонную ночь.

— Если они не приживутся на севере, их убьют в теплых регионах. Кстати, полукровка балкор и эльфийка… Не считай меня извращенцем, в конце концов, я не оправдываю зелье желания и приравниваю его к дурманам, но все же… Как думаешь, кто у нас получится: эльф, такой же полукровка, как я, или длинноухий балкор? — Шумно вздохнул и полушепотом договорил: — Слышал, что нашу связь с соггорами может разорвать эльфийское прощение. В случае чего, хотя бы у моего ребенка свобода будет настоящей.

— Каким бы ты ни был, но ты романтик.

— Каким бы ни был? Опять унижаешь…

Аня.

— Дело в балансе между твоими чувствами и духов, — вкрадчиво повторил наставник, опираясь ладонью на алтарь. — Взаимоуважение у вас уже какое-никакое наладилось, но равновесие наступит, когда вы сможете прочувствовать друг друга. Сейчас духи ориентируются на собственное мнение, а ты на свое. Ты должна «услышать» их, чтобы позже они подсказывали тебе, сколько сил ты можешь отдать без серьезных для здоровья последствий.

Сидя на твердом камне, я болтала в воздухе босыми ногами.

Нет, сейчас я явно не глупила и прекрасно понимала, о чем толкует наставник. Вчера, в конце своеобразного урока, я ощущала духов иначе. Обычно я просто знала, когда они тревожатся, когда радуются, но в те мгновения чувствовала их. Сначала массажем наслаждалась только я, а потом они переняли мое состояние, расслабились, и наслаждение стало общим. Но сегодня, как бы я ни уговаривала их, духи закрылись. И догадки, возникшие после вопроса наставника: «Куда исчезло твое доверие?» — не нравились. Либо Десиен глупец, который решил, что разбирается в Единстве, либо он меня проверял. Подозревает? Думает, что я ведьма. И даже такая очевидность совсем не помогла мне снова проникнуться к наставнику. Или не мне, а духам. Они просто не хотели ему доверять — вот и все.

— Я не смогу помочь тебе, если ты сомневаешься в моей искренности. В чем дело, Анна?

Я вскинула голову, столкнулась с пристальным взглядом черных глаз и попросила:

— Не называйте меня так. Асфирель. Лучше так. — Такое внезапное желание даже себе объяснить не могла.

— Хорошо, Асфирель. Ты злишься на меня?

Я поежилась и отвернулась. Огонь танцевал в чаше, чадил; вода скапливалась на краю трещин в потолке и капала в мелкие лужи. Спертый воздух раздражал.

— Не на вас.

А может, и на вас…

Наставник тоже нелестно отзывался о Десиене, что могло настроить меня против балкора. У них скрытая вражда? И если в таком случае намерения городского защитника более ли менее ясны, то наставника не оправданы.

— Почему в войне Предков соггоры выступили против людей? — перевела тему.

— Ты узнала об этом только вчера?

Наставник провел ладонью по алтарю — шорох едва коснулся слуха.

— Что вы делаете? — удивилась я, наблюдая, как соггор становится спиной к алтарю.

— Хочу присесть рядом с тобой.

— Вам помочь?

Уже приготовилась спрыгнуть, но наставник тихо засмеялся.

— Не стоит, дитя. Я хоть и стар, но крепче человека.

Он и вправду, легонько оттолкнувшись ногами, медленно подтянулся и, поерзав, уселся рядом со мной.

— Война Предков породила множество историй, Асфирель. Но и до войны их хватало. Кейел не рассказывал тебе о ней?

— Совсем немного. — Поджимая пальцы на босых ногах, опустила голову. Доверие к наставнику и война Предков никак не связаны, но может, послужит удачным оправданием.

Как же надоело врать и жить в вечном недоверии к окружающим…

— Соггоры не любят распространять информацию на эту тему. С одной стороны, нам стыдно, но с другой… Никто толком не знал людей.

Я хмыкнула, вспоминая все то, о чем читал мне Волтуар.

— Да, а еще ваши предки не хотели развязывать войну с васовергами.

— Ох, узнаю россказни шан’ниэрдов.

— Это не правда?

— Правда. Но как бывает с каждой правдой, правда эта отчасти.

— Фильтрация информации, — протянула я.

— Фил… — Наставник поднял голову, разглядывая потолок и попробовал повторить еще раз: — Фил-тра-ция. Филтрация — что означает это слово?

Я улыбнулась. Даже если этот соггор колдун и обманщик, он все же приятное существо: спокойное, любознательное…

— Просеивание. Наверное, это ближе всего по значению.

Он задумался на короткое время, а затем кивнул.

— Просеивание информации. Если кто-то не разбирается в строительстве, зачем ему рассказывать о зависимости почвы и высоты дома? Проще не упоминать об этом вовсе.

— А если ему это нужно?

— Значит, он хочет разобраться в строительстве, а это совсем другое дело. Некоторым неинтересны причины, а важны лишь результаты. Но не будем отходить от темы, Асфирель. Ты обижена на моих предков за то, что они выступили против людей?

— Людей принимали за животных.

— Люди угодили ни к тем существам в руки.

— Но потом беловолосые шан’ниэрды хотели дать им свободу, — настаивала я, — прировнять к разумным существам, а соггоры не просто выступили против, а развязали войну, только бы оставить людей животными. Мне дали лишь эти крупицы, наставник, и я хочу получить остальные. Поможете?