Александр с трудом дождался, пока Люда проснется, чтобы вывалить на нее новые факты. А та и сама была не прочь поделиться своими мыслями.

– Я знаю, каким образом Полина могла попасть в подъезд, – сообщила она, сладко потягиваясь.

– И как же?

– Допустим, Веселова влюбилась в Павла, а он в нее. Паша парень красивый, одна фигура чего стоит. Вот охранник и пускал ее в подъезд.

– Тогда совсем непонятно, зачем она пугала Маргариту, – возразил Саша. – Ты же считала, что Полина хотела охомутать Аркадия. Кроме того, даже если девица изображала Анну Фролову, все остальное совершенно не вписывается в эту теорию.

– Ты прав, – согласилась Люда. – Теперь вижу, что сморозила глупость. Мне эта идея привиделась во сне. А во сне все всегда кажется иным, чем на самом деле.

– И еще. Павел хочет жить хорошо, – добавил Саша, – значит, скорее обратит внимание не на Полину, простую работницу архива, а на девушку с деньгами.

– Прав, прав! – Людмила подняла вверх руки. – Наверняка я от безысходности придумываю такие тупые версии.

– У тебя версии, а у меня факты, – объявил он и поведал о новой девушке, неожиданно вклинившейся в их дело.

– Вот это номер… – протянула его любимая и обиженно надула губы. – Чем дальше в лес, тем больше дров. Так, кажется, говорят? У нас одни сплошные дрова. Скоро шагнуть будет некуда.

– Давай лучше подумаем, откуда взялась незнакомка, – попросил Саша. – Стасу ничего просто так снится.

– Это я и без тебя знаю. Вариант первый – она подруга Маргариты. Но, насколько помню, кроме Полины, у Торовой приятельниц нет. Значит, подругу исключаем. Второй вариант – коллега по театру. Но тоже не получается: там бы уже было известно, что с девушкой случилось несчастье, а значит, Марго об этом знала бы. – Люда вдруг застыла с широко раскрытыми глазами.

– Что? – закричал Александр и схватил ее за плечо: – О чем ты подумала?

– Я, кажется, знаю, кем она может быть, – прошептала Людмила и медленно повернулась к Александру.

– Кем? Говори скорее.

– Помнишь, Михаил Петрович, администратор театра, сказал, что у Маргариты Торовой была поклонница, которая ходила на все спектакли с ее участием, а потом внезапно пропала, перестала появляться на представлениях.

– Да-да, что-то такое он болтал, – кивнул Саша.

– А теперь напряги свою память: когда примерно это произошло?

– Вроде толстяк-ловелас говорил о весне, – неуверенно ответил Саша и тут же добавил: – Точно, именно о весне. Еще восхищался тем, что поклонница явилась с первыми весенними цветами, и упомянул, что снег только-только растаял.

– Молодец! – похвалила его Люда и вылезла из-под одеяла. – Чуешь, чем пахнет?

– Нет, – рассеянно ответил он, мигом позабыв обо всем на свете и почти перестав слышать, потому что смотрел только на Людмилу. А вернее, на ее обнаженную фигуру.

– Шурик, ты меня совсем не слушаешь, – надула девушка губы и перелезла к нему на колени.

– Что ты говоришь?

– Я говорю, что брошу тебя и уйду к другому. Согласен?

– Согласен, – послушно ответил Саша, привлекая ее к себе.

– Все-таки мужики – странный народ, – хихикнула девушка, целуя любимого за ухом. – Обвиняют женщин в легкомыслии, а сами не в силах устоять перед их прелестями.

– Иди ко мне, – прошептал он, совершенно не понимая, о чем говорит Люда.

– Похоже, плодотворного диалога не получится, – вздохнула та и крепко прижалась к Саше. – Что ж, с работой можно и повременить. А вот любовь ждать не будет…

– Я позвоню Маргарите, – спустя полчаса сообщил Александр. – Торова должна знать эту девушку.

– Позвони, – кивнула Люда, удовлетворенно щурясь, – и опиши ее внешность.

Саша оказался прав. Марго действительно девушку знала. Вернее, видела ее на своих спектаклях. А однажды вместе с ней шли домой – оказалось, поклонница тоже живет в Доме на набережной, в соседнем подъезде. Она даже показала актрисе свои окна, и теперь дело оставалось за малым – вычислить номер квартиры.

Спустя еще пару часов они подъехали к дому на Берсеневской. Маргарита вышла на улицу, поздоровалась и задрала вверх голову, отыскивая взглядом нужные окна. Смотрела довольно долго, так что Громов даже засомневался, помнит ли она их вообще. Но, как выяснилось, сомневался зря. Через несколько минут женщина уверенно ткнула в два окна на четвертом этаже и сказала:

– Вот они.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Тогда поднимемся и убедимся в этом.

Правда, сразу попасть в подъезд им не удалось. На двери оказался кодовый замок, и пришлось ждать чуть ли не полчаса, пока кто-нибудь из жителей не соизволит выйти. Наконец створка отворилась, показалась молодая мама с ребенком, и Саша с облегчением вздохнул.

На звонок он жал долго и упорно. Если честно, Александр до последнего надеялся, что девушка окажется жива и здорова, а на спектакли перестала ходить, просто потеряв к ним интерес. Однако длительное ожидание возле двери наводило на мысли об обратном – поклонница не посещала театр по другой причине.

Неожиданно Люда припала к замочной скважине и принюхалась.

– Вызову-ка я Валентина Петровича, – вдруг сказала она.

– Зачем? – насторожился Саша.

– На всякий случай.

Громов тоже наклонился к скважине, потянул носом и ощутил слабый приторно-гнилостный запах. Все сомнения разом его покинули. Выходило, что Стас, как всегда, прав.

– Два месяца, – тихо произнесла Люда, пряча телефон в карман.

– Что два месяца? – выпрямился Александр.

– Она прекратила ходить в театр около двух месяцев назад. И как раз тогда Маргарите стал являться призрак, а Игорь Васькин познакомился со своей Анечкой. Похоже, эта девушка стала первой жертвой дома.

– Ты так считаешь?

– Похоже на то.

Рощин с бригадой приехал довольно быстро. Бросил на Люду недовольный взгляд, но ничего не сказал, а сразу начал раздавать указания. Через десять минут квартиру вскрыли, и Людмила заметалась по комнатам в поисках тела. Мертвая девушка обнаружилась в ванной. Дверь туда была закрыта, а вентиляционное отверстие оказалось заделанным. Именно поэтому запах тлена не распространился по дому.

Зато в квартире дышать было нечем. Саша вытерпел недолго и, с трудом борясь с приступами рвоты, бросился на лестничную площадку. Люда же держалась молодцом. Она нацепила маску, любезно предложенную ей Валентином Петровичем, и наблюдала за работой специалистов. Маргарита, белая словно полотно, сидела на ступеньке и тихонько плакала.

– Вам плохо? – участливо поинтересовался Саша, опускаясь рядом.