– О, – говорит она.

– И все равно это глупо. – Я заглядываю в свои записи, поигрывая прядью волос. – Ну знаешь, танцы… Бальное платье… Какой в этом смысл?

– Лола, – глухо произносит она. – Нет ничего глупого в том, чтобы хотеть пойти на танцы. Хотеть надеть красивое платье и всю ночь чувствовать себя красавицей. И для этого не нужно ждать определенной даты.

Я молчу.

Девушка качает головой:

– Если ты не пойдешь, значит, ты глупая. И не заслуживаешь моего брата.

Я тружусь над костюмом Каллиопы всю ночь и весь день – распарываю старые платья, сшиваю вместе какие-то куски, добавляю отделочные материалы из собственных запасов, прервавшись лишь один раз, где-то около полуночи. Я подхожу к окну. Крикет уже ждет. Он стоит, наклонившись вперед, локти на подоконнике. Руки и пальцы у него настолько длинные, что в этой позе он напоминает какое-то насекомое. Правда, милое. Очень милое.

– Спасибо, что помогаешь моей сестре, – улыбается он.

Я наклоняюсь вперед, копируя его позу:

– Всегда рада помочь.

Каллиопа высовывается из своего окна:

– ХВАТИТ ФЛИРТОВАТЬ, ДАВАЙ ЗА РАБОТУ.

Вот перерыв и закончился.

– Привет, Кэл! – кричит Крикет.

Едва девушка поднимает голову, Крикет снимает с руки зеленый браслет и запускает сестре в голову. Тот звонко щелкает ей по носу и падает между нашими домами.

– Как по-мужски! – Каллиопа резко захлопывает окно.

Крикет ухмыляется:

– Это всегда срабатывает.

– Я знала, что ты носишь их не просто так, – смеюсь я.

– Какой цвет тебе нравится? – интересуется Крикет.

Я ухмыляюсь в ответ:

– Голубой. Но постарайся не попасть мне в лицо.

– Ты что, да я никогда! – И парень легонько бросает в мою сторону один из браслетов.

Браслет шлепается на мой ковер, и я тут же надеваю его на запястье.

– А у тебя ловкие пальцы. – И я одариваю Крикета многозначительным взглядом, означающим, что речь идет вовсе не о браслетах.

Его локти соскальзывают вниз.

– Спокойной ночи, Крикет Белл! – Я с улыбкой закрываю занавески.

– Спокойной ночи, Лола Нолан! – кричит он в ответ.

Браслет все еще хранит тепло Крикета. Я работаю остаток ночи, заканчивая костюм в тот самый момент, когда луна начинает опускаться за горизонт. Я падаю на кровать и погружаюсь в глубокий сон, не выпуская его браслета из руки. И мне снятся голубые глаза, голубые ногти и сладкий первый поцелуй с голубыми кристалликами на его губах.

– Где он?

– Мм…

– Я просыпаюсь от ужаса. Над моей кроватью нависают Каллиопа и ее мать. Пора уже запретить людям так себя со мной вести!

– Ты закончила? Где он? – повторяет Каллиопа.

Я бросаю взгляд на часы. Прошло всего два часа. Я скатываюсь с кровати на пол.

– Он в моем шкафу, – бормочу я, подползая к двери шкафа. – Надо было его красиво повесить.

Миссис Белл первой тянется к дверце и распахивает ее, судорожно втягивая воздух.

Она вынимает костюм и поднимает повыше, чтобы Каллиопа могла его разглядеть:

– Ох, Лола! Он восхитителен.

Каллиопа срывает костюм с вешалки и надевает на себя так, как это способна сделать лишь красавица спортсменка: без тени стеснения и стыда. Я смущенно отворачиваюсь.

– Ох! – стонет Каллиопа.

Я оглядываюсь назад. Девушка стоит перед моим зеркалом в полный рост. Черный костюм украшают длинные, тонкие газовые рукава – изысканные и соблазнительные, – они больше напоминают перчатки без пальцев, поскольку кончаются у подмышек, эффектно обнажая кожу плеч. Юбка мерцает блестками, но топ кончается петелькой. Плюс я добавила к топу тонкую подкладку, так что наряд получился сложный и очень сексуальный.

Его можно назвать романтическим, но… в то же время и смелым.

Каллиопа в восторге:

– Я боялась, что ты сделаешь что-нибудь сумасшедшее, что-нибудь в стиле а-ля Лола. Но это мое. Моя песня, моя программа.

Несмотря на ее выпад, я счастлива.

– Он лучше твоего испорченного, – говорит Каллиопе миссис Белл.

– Правда? – спрашиваю я.

– Да, – дуэтом отвечают мать и дочь.

Я заставляю себя подняться с пола и внимательно осматриваю костюм.

– Возможно, его придется чуть-чуть подшить, вот здесь и здесь. – Я показываю на два местечка. – Но… да. Это должно сработать.

Миссис Белл улыбается, тепло и с облегчением:

– У тебя настоящий талант, Лола. Спасибо тебе.

Я ей понравилась! Или, по крайней мере, моя работа, но я готова принять и это.

Для начала.

Кто-то стучит в дверь. Я впускаю родителей. Пока они охают и ахают, мы с Каллиопой сияем от счастья. Я делаю на костюме пометки в тех местах, где нужно что-то исправить, но это займет не больше часа. Должно занять не больше часа, потому что потом Беллы уезжают в аэропорт. Я выставляю всех из комнаты, но, делая стежки, то и дело поглядываю на окно Крикета. Его нет. Я умоляю невидимую луну позволить нам увидеться до отъезда.

Спустя шестьдесят пять минут я выбегаю на подъездную дорожку дома Беллов. Каллиопа и ее родители грузят последние чемоданы. Алек держит на боку Абби. Он выглядит таким же невыспавшимся, как и я, но шутливо тянется ручкой Абби к новому костюму.

Каллиопе не смешно.

Алек с Абби остаются одни, все остальные уезжают. Возможно, в одиночестве Алек придет в себя и сумеет вернуться к нормальной жизни, но мы с Энди уже строим на них коварные планы. На всякий случай. Я открываю рот, чтобы спросить про Крикета, и в этот момент он выбегает из дома:

– Я здесь, я здесь!

Парень резко останавливается в шести дюймах от меня, только сейчас заметив, что на дорожке есть кто-то еще, кроме его родственников.

Я поднимаю глаза. Потом еще и еще. До тех пор, пока не встречаюсь с ним взглядом.

– Залезай в машину, – говорит Каллиопа. – Мы уезжаем. Сейчас.

– Мой браслет все еще на тебе, – сияет Крикет.

– На мне все то же самое, в чем ты меня видел в последний раз.

И в этот момент я себя одергиваю: мне не хочется, чтобы Крикет подумал, будто я про него забыла. Ведь на самом деле этот браслет мне очень-очень важен.

– КРИКЕТ! – На сей раз это мистер Белл.

Мне хочется сказать Крикету сотни вещей, но на нас смотрит вся его семья, и я не решаюсь. Видимо, как и он.