Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понемногу ужасный ливень начал утихать, а вместе с ним ушли безграничные силы. Теперь он чувствовал только безграничную усталость и ломоту во всём теле. Не было ни сустава, ни мышцы, которая бы сейчас не тянула и не выкручивалась в дугу.
Впереди, на пологом холме метались жалкие остатки орды. Многочисленные умертвия сгорели без остатка оставив после себя выжженную пустыню. Чудом выжившие отряды щитоносцев в страхе разбегались, бросая оружие под ноги. Вдали метались всадники с развевающимися на ветру стягами. Немногочисленные командиры, выкриками и руганью пытались вернуть дезертиров в строй.
Со стороны крепости раздался оглушительный рёв рогов. Врата града распахнулись в стороны выпуская наружу тяжелую кавалерию. Обученные боевые кони без страха понесли всадников сквозь притихшие пожары. Вылазку возглавил сам великий князь.
Владыка восседая на белом породистом жеребце, повел за собой своих лучших воинов Старгорода. Численностью в полсотни. Белая рать рысью пошла от города. Петляя между сожжённых домов и выжженных баррикад. Остатки защитников, расступившиеся при видя правителя, встретили князя радостными возгласами и криками.
Тьма медленно заполонила сознание. Мир перед глазами померк. Перед тем как рухнуть на землю, расслышал радостные крики людей. Превосходящие по силе боевые рога кавалерии:
— Перун!
— Победа наша!
— За нас боги!
— Перун с нами!
Врезавшаяся в жалкие остатки противника дружина, возглавляемая князем. Стоптала и сокрушила остатки вражьего воинства.
От пылающих палат культистов остались лишь пепелища. Многие из колдунов сгорели на месте. Но были и такие которые истошно вопили от жуткой боли. Корчась на оплавленных камнях от полученных ожогов. Таких дружина добивала безжалостно, на месте.
Вместе с тем чары колдунов пали, рассеяв без остатка орду нежити. Немногие выжившие наёмники в обугленных доспехах предпочли сдаться на милость победителям. Но были и такие которые решили сопротивляться до последнего. С ними дружине пришлось повозиться.
Подоспевшая на помощь пехота помогла справиться с мелкими группками. Прибегнув к стратегии окружения. И забрасывая противника копьями лишая щитов. Лишь для того чтобы утыкать беззащитных пехотинцев стрелами с ног до головы.
Поутру от вражьей стоянки до Старгорода растянулась колона военнопленных. Обезоруженные, израненные некогда могучие витязи великого войска. Брели по торговому тракту покорно склонив головы. Ещё больше наёмников укрылось в здешних лесах. Предпочтя бросить товарищей по оружию.
Всего этого Перун не видел. Ведь его этой ночью без сил доставили в палаты князя. Приставив к нему надёжную охрану.
Обо всём этом он узнал, как только очнулся. Через пару дней после ночного побоища. От зашедшего его проведать Светозара.
Облачённый в колдовскую робу старик, казалось бы, еще более осунулся и исхудал с их прошлой встречи. Говорил быстро. Часто прерывался. Громко кашлял и хрипел опалёнными лёгкими:
— Пленные то эти слышь? Все как один твердят что шли сюда не по своей воле… — Ухмыльнулся старец, присев на край широкой барской кровати. — На допросах плачут будто мальцы. Просятся чтобы отпустили. Как бы не так! Пятерых распяли на площади, в назидание другим. Слышишь? Народ радуется. Вчерашний и сегодняшний день объявленные праздничными. Весь город пьёт и жрет за счет князя. Прямиком из его подвалов! Жалко, что ты этого не видишь!
Лежащий без движимо до этого момента юноша, внезапно встрепенулся. Оторопь и слабость медленно отступили. Когда он открыл слезящиеся от яркого света глаза.
— Очнулся! — Радостно воскликнул старик. — Как ты паря? Помнишь, как тебя звать?
— Не бузи. — Потирая раскрывающийся от боли лоб вымолвил юнец. — Башка трещит. Как там Варя?
— С ней не так всё просто. — Горестно выдохнул волхв.
— Она жива?
— Жива. Только уж который день в себя не приходит. Наши лучшие знахари и врачеватели пытаются её пробудить. Но пока всё тщетно.
Он сделал попытку встать с постели, но тут же громко ухнув повалился в мягкую перину.
— Ты это брось паря. — Наставительно молвил старик, наблюдая за его потугами. — Тебе сейчас покой нужен. Отдыхай, набирайся сил. Они тебе скоро понадобятся.
Светозар медленно поднялся с края кровати. Кряхтя и громко шаркая подошвами направился к выходу. Сквозь распахнутую дверь выглядывала широкая спина стража.
Пред самым выходом старик обернулся, вымолвил:
— Не переживай за Варю. Мы её быстро на ноги поставим. Ты проявил себя как настоящий герой! В городе нет ни единого человека, который бы сейчас не пил за твоё здоровье. Ты обрёл почёт и славу. И я советую тебе держать ухо востро.
— Это ещё почему? — Насторожился юноша.
— Плохо быть изгнанником. Еще хуже быть врагом нашего князя. Но нет ничего опаснее чем быть его другом. — Взглянув со значением на ничего не понимающего больного, старик поспешил пояснить. — В этом дворце чересчур много завистников. Я бы тебе настоятельно рекомендовал как можно быстрее покинуть Старгород. Тем более что князь тебя вскоре сам сошлёт.
Не успел он вымолвить и слова, как волхв поспешно удалился. Оставив после себя стойкий запах колдовского варева и лесных трав.
Паренёк огляделся по сторонам. Его положили на мягкой кровати, утопающей в дорогих одеялах и белых простынях. Здесь с лёгкостью смогла бы уместиться целая семья. Вместе с прислугой. Небывалая роскошь для его одного.
Наконец-то он понял почему так болела спина. Он попросту не привык спать на мягком. Да ещё к тому же так высоко возложив голову на подушки.
На резном столике у кровати стояло широкое овальное блюдо, доверху заполненное заморскими фруктами и сладостями. Сквозь открытые панорамные окна вместе с холодящим тело ветерком доносились громкие выкрики. Смех и радостный гогот гуляк.
Донеслись громкие пения. Несколько опьянелых голосов фальшивя выводили знакомую кабацкую песнь:
Не за кудри девки любят,
Не за белое лицо!
А за длиный хрен горбатый!
И за правое яйцо!
Около кровати на дощаном полу лежал его походный мешок, до отказа забитый личными вещами. Превозмогая боль в теле и усталость пополз по кровати к мешку, сминая и коверкая пуховое одеяло. Затем долго искал заветный пузырёк среди прочего хлама. Наконец выудил серебряный
