награду обширные владения с центром в замке Татбери в Стаффордшире. Замок был крупной современной крепостью, обнесенной толстыми стенами. Над ними возвышалось несколько башен, внутри которых находились роскошные жилые покои, обогреваемые гигантскими каминами, вытесанными из огромных блоков местного камня. Некогда замок, входивший в состав герцогства Ланкастер, принадлежал королеве Маргарите, которая вложила много средств в его перестройку. Теперь из Татбери Джордж мог управлять расстилающимися во все стороны землями, перешедшими в его владение. Кларенс купался в роскоши и был расточительным хозяином самого крупного среди английской знати двора, который составляли около четырехсот человек и содержание которого обходилось ему в четыре с половиной тысячи фунтов в год[313].

При этом привлекательный, одаренный и осыпанный щедротами старшего брата Кларенс был пустым, поверхностным и испорченным молодым человеком[314]. Как и в случае Уорика, необычайное королевское расположение только распаляло в нем личные амбиции. Он был ослеплен собственным великолепием и точно так же, как Хамфри, герцог Глостер (и, возможно, как собственный отец), будучи единственным королевским наследником мужского пола, считал это основанием для того, чтобы пускать всем пыль в глаза и окружить себя двором, сопоставимым с королевским. Все это доведет его до беды. Иногда он мог действовать разумно и как барон успешно разрешал споры между своими арендаторами и вассалами, но в целом был своевольным, легко выходившим из себя эгоистом, склонным к обману и интригам.

Одной из таких интриг стала женитьба на старшей дочери Уорика Изабелле. С точки зрения короля, значительно более полезным был бы союз Кларенса с иностранной принцессой, а не с девушкой из семьи Невиллов (в качестве его невесты какое-то время рассматривали Марию, дочь Карла Смелого). Возможно, именно об этом и думал Эдуард, когда в начале 1467 года категорически отказался дать разрешение на брак, хотя, скорее всего, он просто не хотел, чтобы два самых могущественных представителя знати породнились. Влияние Уорика опасно было подкреплять прямой связью со взрослым наследником престола, ведь именно вокруг наследника традиционно собиралась оппозиция. Одновременно политическое равновесие в центральных графствах резко нарушалось после объединения двух самых влиятельных лордов этого региона. Уорик начал в открытую роптать против ограничений, наложенных королем. Эдуард же был явно обеспокоен тем, что его молодой и впечатлительный брат Джордж, привыкший все делать по-своему, поддался чарам Уорика.

Последствия союза Уорика и Кларенса, направленного против короля, которому каждый из них был обязан служить и подчиняться, стали очевидны весной 1469 года. Все началось с серии апрельских мятежей в Йоркшире. Множество местных жителей собрались под командованием человека, называвшего себя Робин из Редесдейла или Робин Менд-Олл, этакого Джека Кэда с севера. Это имя было реверансом в сторону баллад о разбойниках, которые на тот момент ходили в народе уже более ста лет. Их герои — Робин Гуд, Адам Белл, Гамелин — воплощали идеал человека, с которым несправедливо обошлись и который вершит суровый суд над продажными представителями власти. Причин у этих беспорядков, вероятно, было несколько, но одной из важнейших стало давнее недовольство местных жителей больницей Святого Леонарда в Йорке, которая долгое время взимала налог с земледельцев Йоркшира, Ланкашира, Уэстморленда и Камберленда. Годом ранее хозяин больницы в канцлерском суде Эдуарда закрепил за собой право получать этот налог[315]. Череда мятежей под предводительством Робина из Редесдейла прокатилась по всему графству. Восстание подавил младший брат Уорика, Джон Невилл, граф Нортумберленд, герой сражений при Хеджли-Муре и Хексеме и один из самых верных слуг короны на севере. Всего через два месяца «Редесдейл» снова появился на сцене, но на этот раз члены семьи Невилл не карали непокорных, а сами тайно участвовали в подготовке восстания.

Вторая волна мятежей, которая пришлась на июнь-июль 1469 года, значительно отличалась от первой. Главаря восставших называли так же — Робин из Редесдейла, но в этот раз им был либо сэр Джон Коньерс из Хорнби, управляющий Уорика в замке Миддлгем и опытный солдат, либо марионетка Коньерса. И если раньше причиной беспорядков было недовольство местных жителей, то теперь, как писал один автор, люди «жаловались на то, что они находятся под тяжким гнетом налогов и ежегодных податей, взимаемых фаворитами короля и королевы». Восстание регионального уровня разрослось до протеста против правительства страны. Уорик тайно поддержал второй мятеж Редесдейла, чтобы как можно сильнее досадить королю. И он добился своего. Поговаривали, что в Йоркшире собралась народная армия, насчитывавшая шестьдесят тысяч человек. Беспорядки начинали походить на то, что хронист назвал «великим бунтом» и «ураганом с севера»[316].

В середине июня в сопровождении младшего брата Ричарда, герцога Глостера, графа Риверса, барона Скейлза и других родственников из семьи Вудвилл Эдуард выехал лично усмирять восставших. Сперва он недооценил опасность, но чем дальше на север продвигался король, тем яснее осознавал, что это не просто локальный бунт. По крупным и мелким городам центральных графств Эдуард разослал требование снабдить его лучниками и солдатами. 9 июля он также отправил Кларенсу, Уорику и Джорджу Невиллу, архиепископу Кентербери, короткое сообщение с приказом «прибыть к его величеству» как можно скорее. В письме Уорику он добавил: «И мы не верим тому, что вы можете относиться к нам так, как говорят местные слухи, учитывая то доверие и привязанность, которые мы к вам питаем»[317]. Но воск, скреплявший королевские письма, еще не остыл, а Уорик, архиепископ и Кларенс уже направлялись к цитадели в Кале, захватив с собой дочь графа Изабеллу.

11 июля Кларенс и Изабелла, ослушавшись короля, обвенчались в Кале. На следующий день Уорик вместе с союзниками написали открытое письмо королю в поддержку восстания Робина из Редесдейла. Авторы письма призывали короля к реформам и обвиняли Риверса, Скейлза, сэра Джона Вудвилла, графа Пембрука, его брата сэра Уильяма Герберта и Хамфри Стаффорда, графа Девона, а также других лиц из окружения короля в том, что по их милости королевство «впало в величайшую бедность и нужду… они же заботились только о собственном успехе и обогащении». Заканчивалось послание мрачным предостережением, что судьба Эдуарда II, Ричарда II и Генриха VI могла настигнуть и Эдуарда IV. Уорик с соратниками также уличили жену графа Риверса, Жакетту, герцогиню Бедфорд, в дурном влиянии на короля (позже Жакетту обвинят в том, что она с помощью колдовства устроила свадьбу короля и своей дочери Елизаветы Вудвилл, а также для магических обрядов смастерила свинцовые фигурки Уорика, Эдуарда и королевы). К письму был приложен манифест со списком необходимых преобразований, предположительно составленный повстанцами. Но из того, что эти реформы имели общенациональный масштаб, а текст от начала до конца изобиловал политическими терминами, в жонглировании которыми графу Уорику не было равных, следует, что манифест, скорее всего, был составлен под его сильным влиянием или даже целиком написан в Кале[318].

Во