1:59

Я чувствую чье-то приближение, секунду спустя дверь скрипит, впуская кого-то на крышу. Не оборачиваясь, я улыбаюсь. Что ж… С почином. Интересно, кто будет первым?

– Сэйнн? Это ты? Что ты здесь делаешь?

Передо мной стоит Хэйни. Я не видела ее в зале и даже не вспомнила о ней.

1:46

– А ты что тут делаешь? – задаю я вполне логичный вопрос. – Твое выступление после обеда.

На Хэйни черная юбка до колен, золотистокремовая блузка с длинными рукавами и туфлилодочки. Из нас двоих только моя сестра с удовольствием носит туфли – я предпочитаю сникеры и мягкие кеды, которые делают шаги бесшумными.

– Я пришла поговорить с Асиано. Я же хотела с ним познакомиться, я же тебе говорила. – Хэйни приближается ко мне. – Сэйнн, что происходит? Я не могла до тебя дозвониться и решила спросить у него, где ты. А потом заметила тебя снизу – мельком, только футболку, но я узнала. Мы же уже гуляли по этой крыше, помнишь? Ты брала меня на экскурсию по городу, когда вернулась из Рима.

Я не помню. Я знаю только, что Рим пал, пали все империи и королевства за то время, пока я была здесь. Теперь пришла пора создать новое. То, в котором будет править тьма, а людей не будут сдерживать никакие нормы и условности – всегда будет побеждать сильнейший, как это задумала природа. Хэйни становится напротив, между нами остается всего три шага. Кажется, она наконец замечает мое лицо, и ее светлые глаза наполняются ужасом.

– Сэйнн? Что с тобой? Они добрались до тебя, да? Да?

1:34

– Да. Они наконец нашли меня, и так нужно.

– Сэйнн, ты на себя не похожа…

Два шага, глаза сестры наполняются слезами. Я держу пульт в правой руке, левой убираю волосы с лица. На стекло у наших ног падают с неба первые крупные капли.

– Это и есть я, Хэйни. Я никогда не была человеком, даже почти. Я не создана для теней и полутонов. Мое место и моя сила – это тьма.

– Они хотят, чтобы ты думала так. Тебя обманули. Это неправда.

Два шага, Хэйни плачет, закрывая рот ладонями, потом протягивает руки ко мне:

– Пожалуйста, пойдем. Я не знаю, что ты хочешь сделать, но это что-то ужасное, не делай этого, пожалуйста! Пойдем со мной. Прошу.

1:18

Пульт уже бесполезен, он годится только на то, чтобы наблюдать за временем. После полутора минут реакцию взрыва погасить невозможно – так Фабио написал в инструкции. Я бросила скомканную бумажку в море еще утром.

– Хэйни, уходи. Не хочу причинять тебе вреда.

– Если ты способна так думать, значит, тьма не забрала тебя полностью. Сэйнн, прошу тебя…

Таймер отсчитывает еще несколько секунд, прежде чем я понимаю – Хэйни права. Сквозь трещину в моем темном сердце, которая появилась после ночи в клинике, все еще проникает слабый свет. Его не должно быть. Не должно. Герцен не могла изменить меня насовсем. Как и все лампириды, она была слишком слаба и бессильна перед тьмой…

Полтора шага. Я сжимаю в руке пульт, дождь уже льет как из ведра, шелковая блузка Хэйни промокла и становится темно-золотой, как доспехи сказочного воина.

– Ты видишь во мне то, чего нет, – говорю я. – Ты начиталась историй про всех этих отрицательных героинь, которые на самом деле добрые, и вот если их любить как следует… Хэйни, это не я. У меня нет души и никогда не было. Я не чувствую к тебе ничего, кроме, может быть, благодарности за то, что ты всегда была на моей стороне и защищала меня даже перед нашим папочкой. Поэтому я даю тебе шанс. Сейчас. Беги так быстро, как только можешь, найди безопасное место подальше от людей и сиди там. Если тебе повезет, эта волна тебя не коснется.

0:49

– Волна? – Хэйни поднимает голову и, проследив за моим взглядом, замечает панель, а под ней – черную коробку с проводами. И сразу отгадывает мой план. Моя сестра хоть и далека от криминального мира, но физику и химию знает на «отлично». А человек с такими знаниями вполне способен собрать взрывчатку у себя дома.

Хэйни больше ничего не говорит: скинув туфли, она лезет на конструкцию, и я бросаюсь за ней. Краем глаза успеваю заметить, что несколько человек из зала, потом почти все поднимают голову и смотрят на нас. Асиано умолкает и тоже смотрит, потом бросается вон, Ливень выбегает за ним. Больше я не вижу, что происходит внизу.

0:31

Стоя на коленях на узкой, в полшага, площадке, Хэйни извлекает коробку из-под креплений.

– Бросай! – кричу я. – Бросай ее, она сейчас взорвется!

Выпрямившись, она замирает с коробкой в руках, оглядывается вокруг, и в ее глазах растерянность.

– Там люди. – Она беспомощно смотрит на меня. – Внизу на улице, во дворе, на этажах… Если я ее брошу, кто-нибудь погибнет.

– О боги! – Я наконец протискиваюсь к ней, еле удерживая равновесие на скользкой площадке. – Если не бросишь, погибнешь ты! Бросай!

Ледяные капли текут за воротник футболки, мое дыхание паром клубится в прохладном воздухе.

Снизу слышится низкий гул, как из улья, – там нарастает паника. Дождь уже льет потоками. Времени не остается совсем.

0:14

– Хэйни, что ты делаешь?

– Легенда правдива, – говорит сестра ровным тоном, будто читая молитву. И крепче обнимает коробку. – Лампирид может подарить свою жизнь дискорду, и тогда тот станет человеком. Я знала это. Всегда знала.

Капли дождя стекают по ее лицу, по бледным щекам с пятнами лихорадочного румянца.

0:07

– Я люблю тебя, Сэйнн. Я хочу, чтобы ты жила.

Остается четыре секунды. Я бросаюсь вперед, Хэйни уворачивается, но ей некуда отступать, и мы вместе падаем на крышу. Пару секунду мир вращается вокруг, я сильно ударяюсь плечом о бетонное перекрытие и теряю сестру из виду. Потом вырываю из ее рук коробку и изо всех сил швыряю не глядя куда-то вперед, через край, за которым, как я помню, находится внутренний двор. Внизу раздается взрыв и звон битого стекла, начинает выть сигнализация, но криков не слышно. Значит, возможно, все же никого не задело. А если и задело – без разницы.

Мы лежим на мокрой крыше, тяжело дыша, и смотрим на небо, все в лохматых серых тучах. Дождь падает на нас – кажется, так проходит целая вечность.

– А ты, оказывается, еще больший псих, чем я. – Я поднимаюсь, машинально подаю руку сестре, и она тоже встает. – Давай уматывай отсюда. Сейчас полиция набежит, а на гребаной коробке твои отпечатки… Хотя вряд ли от нее что-то осталось.

Хэйни смотрит на меня – глаза в растекшейся черной подводке сияют, волосы превратились в сплошной водопад. Она обнимает меня, гладит по мокрой щеке, кладет голову мне на плечо. Я не двигаюсь как в оцепенении. Вдалеке уже воют сирены.