В желании жить на широкую ногу Бельскому не откажешь. Роскошь прослеживалась в каждой фреске, в каждом завитке скульптурных композиций. Я задержалась у ростового зеркала, расправляя складочки на пышном платье и смахивая невидимые пылинки. Наконец, Алим подал знак, что закончил со слугами, и мы поднялись по лестнице на второй этаж. Сразу после нас прибыл Алексей Федорович Романов с девицей Репниной, но мы замешкались и вошли в бальный зал уже после представителей императорского дома.

Специальный слуга зычным голосом объявил наши имена с полным перечислением титулов, и в итоге даже цесаревич обернулся вместе с толпой, чтобы рассмотреть, как следует. Да уж, когда на тебе скрещиваются десятки пар глаз, невольно держишь спину еще прямее, чем до этого. Особенно, если знаешь, что среди присутствующих есть потенциальные враги. Похоже, Ярославу нравится ставить людей в неловкое положение. Или это моя предвзятость? На любом светском приеме полно недоброжелателей.

Я сразу вычленила сухую фигуру князя Шумского, возвышающегося среди сыновей, их жен и детей. Данияр Шумский стоял чуть поодаль. Мальчишка принимал поздравления и подарки, а слуга складывал их на отдельный стол. Вновь прибывшие сперва направлялись к виновнику торжества и, уже после, разбредались по залу. Подошел и наш черед вручить подарок – музыкальную шкатулку, изготовленную Саввой Никитичем на заказ. Изначально сюрприз предназначался Юленьке, но Полозьев заверил, что сделает новую, а эту отдадим Данияру.

Шкатулка представляла собой искусный артефакт с несколькими скрытыми функциями. Имелось в недрах коробочки отделение для тайника и дополнительно предусмотрено место для магической почты. Да и над внешним обликом мастер потрудился. По моей просьбе установил мелодию колыбельной, что мама пела для брата.

– Поздравляю с Днем рождения и желаю долгих лет жизни и процветания, – с волнением вручила мальчику подарок.

Данияр удивительно был похож на отца и со временем обещал стать точной его копией. Оттого сердце сжималось от боли, глядя на знакомые черты.

– Благодарю, ваши сиятельства, – именинник учтиво поклонился и принял дар. – Могу я узнать, что это?

Мы не заворачивали прямоугольный ящичек в оберточную бумагу. Хотелось, чтобы подарок не затерялся среди других, и брат им заинтересовался. Только не продумали, как сообщить владельцу о наличии скрытых особенностей. Возможно, сам обнаружит, если захочет исследовать подарок.

– А вы покрутите ручку, Данияр Владимирович, и узнаете, – ответил Алим и хитро улыбнулся.

Мальчишка с азартом крутанул рычаг заводного механизма и замер в предвкушении. Крышка откинулась, являя настоящее произведение искусства. Большой белокаменный дом и подворье с фигурками тренирующихся во дворе воинов, прогуливающейся по садовой тропинке парочки, ребятишек и слуг. У фигурок узнаваемые черты, каждая выполняет какое-нибудь нехитрое действие. И все это под чарующую мелодию, навевающую грустные воспоминания. Кто хоть раз бывал в Каменной пади, сразу узнал бы эти места.

Данияр смотрел на это чудо широко распахнутыми глазами, да и гости ахали, восторгаясь искусной работой. Когда завод шкатулки завершился, и крышечка плавно легла на место, воцарилась тишина.

– Спасибо, Ваши сиятельства! – прошептал брат и схватил ящичек, не желая отдавать его слуге. – Это лучший подарок сегодня, – посмотрел мне в глаза пронзительным серым взглядом.

– Я очень рада, что угодила вам. И рада познакомиться, Данияр… Владимирович.

– Приветствую дорогих гостей, –  вклинился в разговор хозяин дома. – Великий князь, – раскланялся с Алимом. – Наами, – обслюнявил ладошку. – Какой необычный подарок вы преподнесли имениннику, —выхватил из его рук вещицу и покрутил перед собой. – Искусная работа. Не подскажете мастера, которые сотворил эту прелесть? Хочу заказать такую матушке.

– Я приобрел шкатулку по случаю в артефактной лавке Габсбурга, – убедительно соврал ашкеназец, – продавец ничего толкового не рассказал о талантливом мастере. Только то, что он оставил этот шедевр под залог и в означенный договором срок не внес нужную сумму.

– Повезло, – задумчиво произнес Бельский. – Интересно, а наши мастера смогли бы повторить сей труд, взяв оригинал за образец?

– Ммм, я бы не советовал этого делать. Лавочник предупредил, что всякое вмешательство приведет к порче изделия и уничтожению использованных в нем плетений.

– Жа-аль, – протянул князь, у которого Данияр настойчиво тянул подарок обратно.

– Простите, Ярослав Иванович, но я желаю сохранить этот дар на память, – отвоевав свое добро, мальчишка вцепился в ящичек обеими руками.

– Конечно, Данияр, – усмехнулся Бельский, – сегодня ты можешь делать, что угодно. Любое желание будет исполнено. В пределах разумного, конечно. Дамы и господа! – обратился к гостям. – Прошу к столу! Угощайтесь, пейте, ешьте во здравие княжича Данияра Владимировича Шумского.

Люди смешались, торопясь занять места в соседнем зале, а мы с Алимом и не подумали двинуться с места. Успеется еще. Кстати вспомнился совет Стужева: ничего не есть в чужом доме, не принимать угощений или напитков. Пожалуй, стоит ему последовать.

– Покажешь подарок? – расслышала голос, от которого по телу прошла неприятная дрожь.

– Конечно, дед, – отозвался младший, – но давай попозже. Видишь, гостей потчевать пора, я обязан присутствовать.

Я обернулась, схлестнувшись с жестким взглядом Шумского. Он смотрел, не мигая, свысока, будто на мелкую букашку, появившуюся непонятно откуда. Никогда еще в голове не блуждали такие кровожадные мысли. До ломоты в зубах хотелось кинуться на чудовище и всадить меч по самую рукоять. Тот самый, что подарил отец, и с которым я сражалась с ним плечом к плечу, защищая родной дом.

– Де-ед, а, дед? Ты чего замер? – вмешался мальчишка, заставляя князя разорвать безмолвный поединок взглядов. – Идем, там гости уже за столом собрались. Нельзя заставлять цесаревича ждать, а без нас вряд ли начнут.

– Иди, Даня, я следом, – Агнияр Святозарович похлопал княжича по плечу. – Поздороваюсь только кое с кем.

Неспешно, будто хозяин положения, Шумский приблизился. С прищуром проследил, как внук скрывается за дверью, и перевел взгляд на Алима.

– Хотел поблагодарить, ваше сиятельство, угодили с подарком. Обычно Данияр равнодушен к безделушкам, – начал издалека, – у мальчика с рождения только лучшее, его трудно удивить. В Габсбурге, говорите, приобрели шкатулку? Ах, да… – усмехнулся, – мы же не представлены. Князь Агнияр Святозарович Шумский, к вашим услугам, – протянул руку для рукопожатия.

– Великий князь Алим Самон Осипович Леви-Зельман, – холодно ответил на приветствие брат, нарочито сложив руки за спиной в замок. – А это моя горячо любимая сестра великая княжна Наами Тиква Неэман-Кушелевна Леви.

– Рад знакомству, – сжав ладонь в кулак, процедил Шумский. – Насколько я слышал, родственниками вы стали недавно?

– Это семейное дело, и вас не касается.