упреки. Вместо этого её окружили заботой и вниманием. Арчи смущался и краснел, сжимая в руках букет белых роз, Палмер довольно улыбался, а Эдвин и вовсе обозвал Агату «маленькой сестренкой». После чего поймал сердитый взгляд и разбавил «маленькую сестренку» словом «вредная».

Нэд слушал эти речи со снисходительной улыбкой, а вот Адам всерьез нервничал.

Чуть позже Агата заметила между друзьями нотки соперничества, которые с каждым днем перерастали в колоссальную проблему.

Если поначалу они ограничивались словесными дуэлями, то через пару недель дело едва не закончилось дракой. Благо и без того сердитый лекарь позвал дядю Алекса, а тот выгнал обоих из комнаты, заявив, что вход сюда им закрыт до тех пор, пока они не научаться вести себя как взрослые люди, а не как детки в песочнице.

В первый день весны лекарь разрешил Агате подняться на ноги и медленно, с великой осторожностью, дойти до окна.

Нэд и Адам в этом великом путешествии не участвовали, так как вопреки обычаю, обрели удивительное единодушие и активно запрещали девушке даже думать о том, чтобы подняться с постели. Агата приняла не менее волевое решение и попросту выставила обоих за дверь.

Мрачные предостережения не сбылись, девушка успешно одолела прогулку и была водворена на место. Лекарь подобрел настолько, что разрешил устроить небольшую вечеринку в честь дня рождения близнецов.

В свете заходящего солнца смущенная Агата оглядывала замерших вокруг неё друзей и членов семьи. Адам устроился на краешке её постели и трогательно держал за руку, следя за стрелками настенных часов.

– Все! Я родился, можете поздравлять, – возвестил он с довольной улыбкой.

– Больно ты нам нужен, – фыркнул Эдвин. – Мы пришли к сестренке.

– С днем рождения, – пробормотала Эстер, старательно делая вид, что не смущена. В голову Агате неожиданно пришла мысль, что старшему брату скоро несказанно повезет, и что рыжеволосая жена замечательно справится с восстановлением особняка. Та же мысль, судя по всему, пришла и в голову Нэда. Он усмехнулся, закатил глаза и многозначительно подмигнул Агате.

– Какая начинка у торта? Если что, у меня аллергия на орехи, – подал голос Арчи.

Дядя Алекс, с трудом удерживающий гигантский трехъярусный торт на вытянутых руках, сдул со лба волосы и заявил:

– Что тогда, что сейчас, я был бы очень благодарен Элене, если бы она родила Агату как можно скорее.

– Почему? – тут же забыл про орехи Арчи.

– Она родила Адама, а потом прокричала через дверь, что рожать дочь сегодня не планирует. Они, видите ли, обе устали.

– А как леди Элена узнала, что второй ребенок – девочка?

– Понятия не имею, – пожал плечами мужчина, отчего торт опасно накренился.

– Женщины, – выдал Эдвин с тяжелым вздохом, который прошелся по всем без исключения мужчинам.

Агата и Эстер переглянулись, но промолчали.

– Еще год Агата и ты станешь совершеннолетней, – «обрадовал» Адам.

– Я всегда считала это огромной несправедливостью, – сердито сказала Эстер. – Почему мужчины становятся совершеннолетними уже в шестнадцать лет, а женщины только в двадцать один год?

– Потому что женщины слабые? – предположил Эдвин, чем вызвал приступ скептицизма у Эстер, а Нэд и Адам рассмеялись, глазами указывая на Агату. – Да, вы правы. Агата всем нам даст десять очков форы.

– Не заблуждайся, друг, – тихо сказал Арчи. – Гораздо больше.

Агата постаралась принять невинный вид и максимально слиться с подушками, но получилось плохо.

– Внимание! – возвестил Адам, не отрывая глаз от циферблата часов. – Пять, четыре, три, два, один!

– С днём рождения!!!

Агата и Адам задули свечи на торте, избавив дядю от непосильной ноши.

– Я помню, что вы просили ничего вам не дарить, но я решил, что вы сделаете исключение для родного дяди.

Он на мгновение скрылся за дверью, а вернулся с тремя большими свитками в руках.

– Это для Адама. Открывай.

Адам принял продолговатый сверток и нетерпеливо откинул ткань. Внутри оказался меч в кожаных ножнах. Темно серый эфес, перетянутый кожаными ремешками, Агата отлично помнила.

– Мастер, это же…

– Нет, не мой, – покачал головой Палмер. – Во время войны я, Северский и Брок служили в разведке. Нам повезло задержать группу вражеских шпионов. От них мы и получили пять великолепных клинков. Клеймо на крестовине принадлежит известному во всем мире мастеру. Раздобыть такое оружие невероятная удача.

– Мы всё думали, кому передать два оставшихся меча, – кивнул дядя Алекс. – И, наконец, нашли. Первый уже несколько дней принадлежит Нэду, а второй теперь Адаму.

– Я, кстати, предлагал им подарить его тебе, Агата. Уровень владения у тебя будет повыше, чем у Адама, – с усмешкой заявил Нэд.

– Я владею техниками боя на мечах! – сердито заявил уязвленный Адам.

– Конечно – конечно. Вчера половина дома видела, как ты им едва палец на ноге не оттяпал, – расхохотался Эдвин.

– Да о чем вы все говорите!

– Не переживайте, я дам ему пару уроков, – поспешил успокоить дядя Алекс. Он ободряюще похлопал племянника по плечу и довольно улыбнулся.

– Спасибо, дядя, Мастер, – Адам с упоением разглядывал отполированное лезвие меча. Красные лучи заходящего солнца превращали сталь в огонь.

– Это для тебя дорогая, – мужчина вложил в руки племянницы небольшой сверток, в котором обнаружилась коричневая кожаная сумка. Агата потянула за тесемки, откинула тяжелую ткань и ахнула. На бордовом бархате лежали четыре метательных ножа, покрытые черной матовой краской. В основании, там, где лезвие переходило в рукоятку, сверкал каплевидной формы синий сапфир.

– Ох, дядя! Это изумительно!

– Это был твой подарок на восьмой день рождения. Я заказал их, но так и не подарил, – тихо сказал мужчина. – Сапфир был любимым камнем твоей матери.

– Спасибо, – шепнула девушка. Потянувшись, она обняла дядю за шею, разом нарушив десяток запретов лекаря.

Когда любование подарками закончилось и все угостились праздничным тортом, любопытный Арчи обратил внимание на последний, так и не распечатанный, сверток.

– А это что?

Дядя Алекс слегка смутился, неуверенно оглянувшись на Агату.

– Я не совсем уверен, как ты воспримешь такой подарок.

– Что там? – с улыбкой спросила девушка.

– Мне тут рассказали, как ты деловито расхаживала в длинном кожаном пальто, и никто и не подозревал, что ты девушка, за исключением Нэда, который встречал тебя раньше…

– Встречал меня раньше? – удивленно повторила Агата, переводя взгляд с дяди на Нэда.

– Обсудим это позже? – предложил Нэд, пожимая плечами.

В его манерах и поведении Агате уже давно чудилась некая отчужденность. Он сторонился её, не выпуская, впрочем, из поля зрения. Агата мысленно пообещала себе поговорить с ним наедине, а пока согласно кивнула.

– Твой плащ испорчен, – продолжил дядя. – И я решил…

Агата потянулась к свертку, разорвала оберточную бумагу и звонко расхохоталась. Её смех подхватили все остальные.

Внутри оказался