кого-то смутно знакомый женский голос. – Агата?

Она оборачивается на звук, но всюду, куда не посмотри, только сплошная стена тумана.

– Агата?

Она тряхнула головой, закрыла глаза. Голос начал приобретать форму. Медленно, словно рисуя, она воспроизвела в памяти стройную женщину в белоснежном платье.

– Агата, – голос приобрел звучание.

Она обернулась на звук, и увидела ослепительную блондинку с синими глазами и молочно-белой кожей.

– Кто вы? – спросила она и вздрогнула, впервые услышав свой голос.

Туман обвевал фигуру женщины и смыкался за её спиной, образуя сплошную стену.

– Важнее, кто ты, – мягко сказала женщина, замерев в паре шагов от неё.

– Я… я не знаю. Я – никто.

– Вот как? Странно.

– Вы кого-то звали. Кто это?

– Агата? Она моя дочь.

Женщина махнула рукой, и туман разметал по сторонам порыв ветра, открыв залитую солнцем поляну. На ней, среди цветов, бегала маленькая девочка в голубом платье. Её длинные черные волосы выбились из косы и цеплялись за высокую траву, но она не обращала внимания. Больше всего девочку интересовала крупная оранжево-красная бабочка.

– Моя дочь любопытная и веселая девочка, – с теплотой сказала женщина.

Следом за скрывшейся в зарослях девочкой на поляну выехала наездница на великолепной белоснежной лошади. Эта девочка казалась копией той, что убежала, но старше на несколько лет.

– Моя дочь смелая и решительная.

Лошадь взметнулась на дыбы, а затем растаяла в тумане.

Мягкая трава неожиданно сменилась на каменную мостовую. Вокруг выросли дома, все заволокло дымом, где-то раздавались крики и ржали лошади.

Еще один взмах рукой и дым пропал.

Высокий мужчина в плаще с уродливым шрамом на лице целился из револьвера в полулежащего на мостовой мужчину.

– Он выстрелит, – спокойно сказала женщина.

Чуть в стороне худенькая девушка в мужской одежде махнула клинком, рассекая воздух. Звук взводимого клинка привлек её внимание, она обернулась и сделала шаг навстречу пуле.

– Что она делает? Её же убьют!

– Моя дочь готова пожертвовать собой ради брата.

Пуля с яркой вспышкой вылетела из дула револьвера и разорвалась в груди девушки.

Мир замер.

– Этого не может быть… не может быть.

– Агата?

– Она умерла?

– Она отдала жизнь ради жизни брата. Она умерла.

Страшная правда взорвалась в груди, вызывая судорогу.

– Моя храбрая девочка, – тихо прошептала женщина.

Жуткий крик отчаяния разнесся по безмолвной долине, разбив и стерев картину из прошлого.

– Мама… – простонала Агата со всхлипом и упала в траву. Боль в груди стала невыносимой. Она не могла вздохнуть. Руки взметнулись к горлу, оставляя на нежной коже следы ногтей. – Больно… Как… больно…

Элена села рядом.

– Посмотри на меня, дорогая. Посмотри.

Агата подняла заплаканное лицо.

– Я так горжусь тобой, доченька. Ты так похожа на меня.

– Нет, мама, нет. Все говорят, что я на тебя совсем не похожа. Что Сара…

Конец фразы потонул в рыданиях.

– Как изворотлива судьба, – горько усмехнулась Элена. – Одна дочь получила мое лицо, а другая целиком скопировала характер. Ты моя дочь, Агата. Ты мое продолжение. Но ты и лучше меня. Ты не избегаешь опасности, ты встречаешься с ней лицом к лицу.

– Мама, – Агата обняла мать, и еще долго ничто не нарушало безмолвия поляны.

– Тебе пора, доченька.

– Пора? Куда же?

– В этом мире все циклично, Агата. Я отдала жизнь за тебя. Ты спасла брата. Ты отдала Небесам долг. Пора прожить собственную жизнь. Я уверена, ты справишься.

– Мы еще встретимся?

– Конечно. Обязательно.

Сознание Агаты начало отдаляться, поляну затянул мрак.

– Агата, проследи за братом. Он без тебя так нерешителен, – девушка услышала в голосе матери теплую улыбку, а потом мир пропал.

***

Боль – вот что она почувствовала первым делом. Воздух проникал в легкие словно сквозь губку, сердце лихорадочно билось, и все тело ломило так, будто на нем протанцевало кадриль стадо слонов.

Сразу после боли вернулся слух. Она явно была в комнате не одна. Вот только слов разобрать пока не получалось, только невнятный шум на фоне. Глаза открывать откровенно страшно.

Страшно не значит не стоит. Вот только здесь её поджидало то же разочарование, что и со слухом. Ничего, кроме мутной пленки, разглядеть не удалось.

Агата возобновила попытки спустя некоторое время. Сказать сколько прошло, она не могла. Сознание качалось на волнах боли, порой скатываясь в беспамятство.

На этот раз дело пошло куда быстрее.

Она лежала на кровати под балдахином, а за тонкой белой тканью разговаривали лекарь, Нэд и Адам.

Боль все так же терзала тело, а вот голова соображала на удивление ясно.

– Вы уже больше месяца говорите, что никаких гарантий дать не можете! – голос Нэда ворвался под балдахин и прогнал по телу Агаты сотню мурашек. Давно она его не слышала.

Как бы выдать свое присутствие? Вряд ли голос ей подчинится. Кинуть тапком тоже не выйдет. Придется ждать, когда на неё обратят внимание.

Ждать пришлось довольно долго. Агата даже успела вздремнуть.

– Она обещала мне третье свидание. Твоя сестра выполняет обещания? – сердито спросил Нэд.

– С чего бы ей обещать тебе такое? – возмутился Адам.

– Думаешь, я обманщик?

– Не отрицаю.

По губам Агаты пробежалась улыбка, сердце тут же кольнуло иголкой. Против воли с губ сорвался легкий стон.

– Агата! – хором крикнули Нэд и Адам. Откуда-то подбежал лекарь и тоже сунул голову под балдахин.

– Он прав, Адам, – хрипло сказала Агата.

После долгой паузы, в течение которой все трое смотрели на неё в упор, а Агата оглядывалась по сторонам, открылась входная дверь.

– Агата? – выдохнул дядя Алекс. Она узнала его с первого взгляда, несмотря на то, сколько прошло времени.

– Я в порядке.

***

Разумеется, она была не совсем в порядке, но с каждым днем оживала на глазах. Толпа желающих повидать её не внушала оптимизма лекарю, который и без того каждую минуту наблюдал в палате пациентки то Нэда, то Адама, а то и обоих сразу.

Дядя тоже не оставлял племянницу дольше, чем на два часа.

Установленное лекарем правило: «не больше трех человек в палате одновременно», требовало отсутствия Нэда и Адама, когда её навещала семья Эмерсон или бюро расследований.

Эстер долго рыдала, потом бурно радовалась, а в итоге тихо сидела рядом с кроватью и смущала Агату счастливым видом. Лорду Амосу и леди Бесс пришлось уводить дочь едва ли не силой. Перед уходом герцогиня Эмерсон попросила Агату о разговоре, как только ей станет лучше. Эта просьба девушку откровенно напугала. Мало ли о чем хочет поговорить леди Бесс.

Палмера, Эдвина и Арчи Агата ожидала с легким опасением. Она лгала им в глаза, притворялась и обманывала. Она ожидала осуждения и готовилась выслушать