обнаружил себя ровно там же, где и уснул. До нелепого огромная каменная кровать, украшенная округлыми узорами, похожими на некие символы. Такими же узорами, какие можно было увидеть на стенах Храма Лже-Демона. Или на коже Жрицы Искажений. Эгида Милосердного Сна лежала на полу рядом с ботинками и штанами, куда, собственно, и бросил её Соли перед сном. Кокон из крыльев — то есть спящая Вета — всё также находился ровно посередине кровати, слегка утопая в чрезмерно мягкой, по мнению Соли, перине. Да и сам человек почти не сдвинулся с того места, на которое лёг несколькими часами ранее. О произошедшей во сне-воспоминании встрече свидетельствовала разве что его необычность, да ещё приятное тепло, исходящее из безымянного пальца на левой ноге.

Соли повернулся на спину и только теперь обратил внимание на то, что из себя представлял потолок комнаты. Собственно, это был даже не потолок, а, скорее, сквозная дыра в причудливое пространство. Обрамлённое ониксовыми стенами, пространство наверху являлось неким подобием астероидного облака, за тем лишь исключением, что астероиды, судя по их виду, являлись далеко не безжизненными кусками космической породы, они больше походили на медленно плывущую в невесомости мозаику островов, которую при желании можно сложить в покрытый лесами, горами и морями мир с неестественными облаками. В центре скопления пышущих жизнью осколков вращались в безумной пляске семь светил, то и дело перебрасываясь сгустками энергии, либо вовсе сливаясь в единое целое и отделяясь затем друг от друга. И вся эта противоречащая здравому смыслу система небесных тел плыла по поверхности звёздной туманности, позади которой виднелась россыпь далёких мерцающих миров на чёрном полотне космической бесконечности.

Какое-то время Соли просто лежал, разглядывая завораживающий потолок. Он предположил, что это, должно быть, вид сверху на мир Тетис. Вернее, на те Осколки, что остались от него. И предположил он абсолютно верно.

Вдоволь насмотревшись на панораму дрейфующего по краю центра вселенной Тетиса, Соли встал, надел уже привычные куртку и обувь и вышел из спальни, не забыв проигнорировать просьбу Веты толкнуть её, когда выспится.

После непродолжительного блуждания по коридорам Храма Лже-Демона Соли отметил, что оникс (или нечто крайне похожее на него) является любимым материалом строителей этого здания. Он довольно быстро вышел на смотровую площадку, расположенную на самой вершине Храма, ту самую площадку, где в своё время Танэ’Ба’Сей впервые разлучилась с Матерью Искажений. Разумеется, об этом Соли не догадывался, однако благодаря обрывкам слышанных в этом мире фраз вкупе с его вполне достаточным для этого скудным знакомством с содержанием различных книг, записей и преданий, которыми изобиловала SW, он вполне ясно осознавал, что Вета как раз и является той самой Матерью Искажений, или же Прародительницей, которая считалась бы богиней всех химер, если бы боги не являлись отдельной расой. Впрочем, он полагал, что на данный момент причин проявлять повышенный интерес к данной информации не имеется.

Оказавшись на площадке, Соли продолжил начатое в спальне созерцание мира Тетис, теперь уже с высоты птичьего полёта. Во время прогулки по Калварии у него не было возможности нормально осмотреться — сперва обзор закрывали разваливающиеся многоэтажки, затем здание дикастерия, а после и вовсе его обломки. Однако теперь у него выдалась возможность оценить Тетис по достоинству.

Те семь светил, что находились в центре Осколков Тетиса, дрейфовали над линией горизонта, заставляя скалистый горный хребет отбрасывать длинные тени. В небе помимо облаков — не только белых, но и подсвеченных бирюзовых, и бледно-розовых, и даже маленькой отсюда тучки цвета индиго — тут и там наблюдались парящие острова, которые с этого ракурса совсем не напоминали собой астероиды. Да и само небо лишь в одной узкой полосе было привычным голубым, в остальном же оно расплывчато расчерчивалось на множество сегментов и чем-то отдалённо напоминало картину северного сияния, уж точно не менее красочную.

Вэ Соли получал искреннее удовольствие от созерцания диковинного пейзажа. И он бы ещё долго стоял так, вглядываясь в красочное небо, обрамлённое скалами, если бы его уединение не оказалось нарушено. Соли обернулся в сторону небольшого лаза, ведущего на платформу. Через несколько секунд из лаза выглянуло сплетённое из покрытых шипами лиан существо.

— Кактус, ты ли это? — С холодной издёвкой спросил Соли.

Существо вежливо поклонилось, и, как и в прошлую встречу, учтиво заговорило:

— Истинно так, однако прошу заметить, что данное мне при рождении имя звучит несколько иначе, а именно…

— Да-да, молодец. — Немилосердно прервал существо человек. — Чего тебе?

— Всего лишь спешу уведомить, что система жизнеобеспечения дома госпожи Веты ещё не запущена в полной мере, на это требуется определённое время. К сожалению, если Вы изволите завтракать сейчас, то Ваш скромный слуга сможет предложить только лишь небольшое блюдо с фруктами.

— Скромный слуга, говоришь… Да, фрукты на завтрак вполне подойдут.

— В таком случае не желаете ли проследовать за мной в обеденный зал?

— Нет, не желаю. Неси сюда, раз уж слуга.

— Как Вам будет угодно.

Сплетение лиан развернулось и уже собралось спускаться, за едой, как Соли окликнул его:

— Подожди, кактус. Хочу кое-что спросить.

— Что Вас интересует, уважаемы Вэ Соли?

— Меня интересует то, откуда у Веты прислуга. В моей голове её образ как-то не вяжется с теми, кто заводит слуг. Да и на куклу ты не похож. И душа есть, если я правильно смотрю.

При этом вопросе прозванное Соли кактусом существо оживилось и заговорило с некоей помесью грусти и воодушевления:

— Истинно так, Вы совершенно правы, уважаемый Вэ Соли. Видите ли, на закате прошлой эпохи мой народ, именуемый шондонг, был приговорён к сожжению нашими Прародителями. Это было сущее безумие, и все мы думали, что обречены. Большая часть из нас была уничтожена в тот ужасный год-Всеурожай. Моя семья осталась последней, гибель всего народа была неминуема, ведь слово Прародителей непреложно. Но, на наше счастье, неподалёку оказалась госпожа Мутатиматри-Эт-Импера-Ультимоветирей… Ох, простите мою оплошность, я хотел сказать — госпожа Вета! Госпожа смилостивилась над нашим народом и забрала нас, последних его представителей, в свой мир, где даровала нам убежище, способное скрыть нас от взора Прародителей дриад. С тех пор моя семья обитает в замечательной, просторнейшей пещере под этим Храмом, которую обустроила для последней семьи рода шондонг госпожа Вета. В ту ночь мы молили госпожу дозволить нам отплатить за её доброту, и она сказала нам: «Раз так хочется, то можете, не знаю даже, следить за моим домом» — как сейчас это помню. К сожалению, Храм не очень-то нуждается в чьих-либо услугах, однако я, как глава семьи, всё же