– Всегда мотивируют чёткие ориентиры: сила – с твоей стороны, страх – с их. Мешать в обратную сторону не стоит.

Я потёрла висок. Взглянула на Дезмонда.

– Хорошо, я попробую. А что ты делал, когда я всё это… – я неопределённым движением рук попыталась показать безобразие, что устроила.

– Если не считать пару раз, когда ты и меня провела, промакивал тебе лоб холодным полотенцем и долбил целителей. Пришлось держать самого талантливого за шкирку, чтобы не сбежал, пока мы не разобрались, что вообще с тобой творится. Его, кстати, впечатлила старая носатая тётка с метлой, от удара которой полы стали вязкими.

– Баба-Яга… Мне в детстве всё время снилась, – облизнула губы я, – будто не могу от неё убежать. Ох, Дезмонд, мне жаль, что так получилось.

Могул улыбнулся и засунул руки в карманы. Он будто и не злился, даже наоборот, – в глазах сверкало что-то похожее на восхищение. Странно.

– Почему ты браслет на меня не надел? Столько дней терпеть, это ведь ужасно!

– Блокирущий браслет? – сощурился он. – Чтобы наверняка ты мраку душу отдала? Нет уж, детка, ты мне нужна живая. На остальных плевать. И вообще это плюс в мою легенду сильнейшего мага – такая же мощная будущая жена.

Я опешила, но всё же поняла, что обязана ему.

– Спасибо, Дезмонд.

– Всегда пожалуйста! Со мной не пропадёшь, детка.

Ошеломительно узнать, что я и в забытьи могу такое вытворять, и это никуда не годится.

– Как контролировать иллюзии, Дезмонд? Это вообще возможно?

– Силой и волей.

– И концентрацией? – я вспомнила об уроках Лэйнара. При одной мысли о нём вновь стало плохо.

– Так тоже можно. Не уверен, что это твой способ.

– А какой мой? – Мне захотелось во что бы то ни стало, назло Лэйнару и лаэрам стать сильной. Осознанно сильной, а не обезьяной с гранатой, как сейчас.

Дезмонд подошёл совсем близко, склонил голову.

– Ты уникальна, детка, помнишь? Я могу тебе только предложить варианты, а ты выберешь наиболее подходящий. Или изобретёшь свой.

– То есть я должна понять, что творится внутри меня?

– Да зачем напрягаться, детка? – с улыбкой ответил Дезмонд. – Просто слушай меня, лови чувство внутри и наслаждайся.

– Наслаждаться? – удивилась я.

– А разве не в этом весь смысл? – изогнул бровь Дезмонд.

– Вирус, который наслаждается и ищет смысл, – тебе не кажется это слишком сюрреалистичным?

– Забудь о том, что ты вирус! Думаешь, кошки говорят себе постоянно, что они кошки? Боятся забыть? Нет! Они просто наслаждаются. Потому счастливы.

– Но я же должна понять, кто я!

Я покачнулась. Горячие руки Дезмонда мгновенно обвили мою талию, его лицо оказалось слишком близко к моему, и литой торс. Чёрт!

– Оставь это лаэрам, – шепнул он. – И пока вообще ничем не заморачивайся. Восстанавливай силы и заставляй других выполнять твои желания.

– Желания? – Я высвободилась. – Что ты имеешь в виду?

– А то, что здесь каждый, кто тебе угодит, будет считать себя благословенным, повелительница иллюзий. Так что желай! И ни в чём себе не отказывай! Итак, что ты сейчас хочешь?

«Проснуться», – подумала я.

* * *

Странные это были дни: я могла пожелать чего угодно, а мне ничего не хотелось. «Повелительница иллюзий» больше была похожа на тушёную амёбу. И Алкала исчезла. Зато имелось сколько угодно времени на обдумывание.

– Я хочу домой, – сказала я Дезмонду на следующий день, когда ноги уже не подкашивались.

– Мы дома. Эта часть дворца моя. Я говорил тебе, что наместник – мой дядя? – промурлыкал Дезмонд.

– Я к себе домой хочу, – уточнила я. – В свой мир.

– Увы, детка, это исключено. Если тебе не нравится тут, потерпи немного, в столице у меня есть особняк куда лучше этого. И вообще я богат.

– А когда всё закончится, и я буду вам не нужна?

– Не затрачивай энергию на будущее, она тебе сейчас необходима. Хочешь торт?

И желание появилось: дать ему в лоб. Но я вроде никогда не дралась. Зато в воздухе из ниоткуда возникло яблоко и снарядом метнулось в Дезмонда… Увы, пролетело сквозь него, как мыльный пузырь.

– Не злись, дорогая, – отдёрнулся Дезмонд и хмыкнул. – Лучше пойдём, я покажу твои комнаты.

Помещения, выделенные мне, были похожи роскошью и убранством на восточный гарем: резные ширмы, шёлковые ковры, каналы с водой вдоль стен, причудливая мебель. И это была не одна комната, а целая вереница: вслед за спальней располагалась купальня, за той зеркальная зала. В моём распоряжении был большой голубой бассейн, в котором можно было спокойно нарезать круги брассом, ванна с розовым гейзером и струящийся с искусственно выложенной скалы водопад. Имелась и трапезная, просторная настолько, что там легко можно было устроить вечеринку человек на пятьдесят, и уютный будуар, где можно было найти всё, что душе угодно для наведения красоты, включая массажистку; и гардеробная со множеством нарядов, подготовленных для меня, и сад во внутреннем дворике. Хорец с моего плеча мгновенно облазил все ветви, проскакал по изогнутым крышам, которые спускались с разных сторон к садику с качелями и пышной зеленью в горшках, и завис, глядя в даль карниза. От пальм уже было тошно.

– Ну как, нравится? – спросил Дезмонд.

Я представила берёзку, та появилась, и я коснулась тоненькой ветки. Так же, по мановению мысли на месте тропического куста образовалась ёлка. Запахло хвоей, вспомнился Новый год. Ностальгия! Можно было бы, конечно, и вообразить, что по улицам вокруг дворца едут такси и маршрутки, большегрузы и легковые авто, запустить электричку по рыночной площади и распугать горожан самолётом. Но люди-то при чём? Даже если они могулы.

– Я бы хотела договориться, – повернулась я к нему. – Вы меня вернёте аркой домой, когда мой дар вам уже не понадобится. Мне необходимо точно знать условие, чего вы хотите добиться с моей помощью. И не на словах. Мы должны это где-то прописать.

– О, да ты вошла в роль повелительницы! – улыбкой дьявола-искусителя расцвёл Дезмонд. – Это очень мило! Но я же тебе говорил, что арка – это сложно, и не я ей занимаюсь. И для чего потребовался дар, говорил.

– Весьма размыто. А мне нужна конкретика. В деталях: что, на сколько, когда достаточно. А также мы заключим брачный контракт: о том, что я не сплю с тобой, а ты не делаешь поползновений…

– А если ты захочешь? – сощурился плотоядно Дезмонд.

Я закончила фразу:

– Не делаешь поползновений без моего желания, то есть не принуждаешь. Не лишаешь меня свободы воли и оставляешь за мной возможность расторгнуть брак в любой момент…

Дезмонд перестал улыбаться.