— Спокойной ночи.

Какой ночи, детское время! Сэмми вновь рухнула на кровать. Лежала в темноте, не сняв кроссовок, глядела на пробивавшийся через неплотно закрытую дверь свет. Слушала, как расхаживает внизу тетка, гремит посудой, льет воду. Вновь и вновь набирает телефонный номер. В голове было пусто, набитый желудок — как камень. Никаких чувств. Ничего.

Сэмми даже незаметно для себя задремала.

Проснулась от громкого голоса опекунши. Поднялась и, на цыпочках добравшись до выхода, тихонько приоткрыла дверь. Тетя Ханна стояла посреди уже вылизанной до блеска кухни, подперев рукой бок, и, прижав к уху телефон, кричала:

— Что значит «не сложилось»?! Почему ты не позвонила, не предупредила, что не едешь? Что за безответственность? Мы так тебя ждали! Твоя дочь тебя ждала. Когда ты будешь, говори точно? Как это: «как-нибудь»? Когда-нибудь? Тебе плевать на собственного ребенка? Да кто тебя вообще теперь пустит в этот дом? Что значит «пока»?! Тина Коултер, не смей бросать трубку! Я кому говорю…

Осекшись, тетка с изумлением взглянула на телефон в своей руке и внезапно разразилась слезами вперемешку ругательствами. Сэмми в первый раз видела, как тетя Ханна плачет. И уж тем более не подозревала, что опекунша знает так много, по определению Клары, «обесцененной лексики».

Но сейчас было не до изумления скрытыми талантами старшей родственницы. Сэмми аккуратно прикрыла дверь, пересекла комнату.

И вышла в окно.

* * *

Клен рос возле дома всю ее жизнь. А может, и всю жизнь сестер Коултер. Чем раньше Сэмми и пользовалась: присесть на тесном подоконнике, оттолкнуться и прыгнуть кошкой на дерево — чтоб ноги в развилку, а руки обхватили ствол. Пару лет назад она убегала вот так считай через день. Через ночь.

Но сегодня ветка качнулась, повернулась под подошвами кроссовок — разучилась, и дерево ее не узнало. Едва не свалившись, Сэмми вцепилась в ствол, ломая ногти; жесткая кора ударила по лицу, наверняка ссадина во всю щеку. Ну и пусть.

Спрыгнула тоже неудачно, больно подвернув ногу.

Пусть.

Прошла, не скрываясь, по квадратам света от окон, пнула калитку: та задребезжала, раскачиваясь на петлях. Кажется, даже перекосилась.

Ну и что?

Уже свернув за угол, Сэмми сообразила, что сегодня даже не вспомнила об опасности, которая могла таиться в заброшенном доме. Оглянулась на темную громадину с мрачным вызовом: ну ты, выходи, кто бы ты ни был! Вылезай, наконец, напади!

Убей меня.

Город был темным. Точнее, окна-то светились. Фонари. Витрины. Реклама. Даже звезды наверняка горели над головой.

Но Сэмми головы не поднимала. Шла, сунув руки в карманы джинсов, и упорно смотрела на носки своих кроссовок. Пару раз умудрилась столкнуться с редкими в эту пору прохожими и даже не поняла, как они отреагировали. Просто потерла ушибленное плечо и пошла дальше, с таким вниманием глядя на кроссовки, словно те могли сняться с ее ног и удрать, как оживший японский башмак, о котором когда-то говорил младший Лоу.

Как точно он сказал: никому ты не нужна!

Никому.

И ни зачем.

Не нужна…

Кроссовки же и завели ее черте куда — то есть к таким же чертовым Лоу.

Подняв голову, Сэмми несколько раз огляделась, чтобы понять, куда она попала. А потом ещё раз — убедиться, что попала именно сюда. Ни одной кошки сегодня не встретилось. Тоже не хотели ее видеть…

Кот! — осенило Сэмми. Конечно, она пришла не к братьям (на фига бы они ей сдались?), а к Коту! Как хорошо сейчас обнять его бархатное горячее тельце, убедиться, что не всем на свете ты противна, что хоть кто-то, пусть недолго, может любить и тебя.

Сэмми решительно нажала кнопку домофона. Держала, пока палец не занемел, а когда ворота и не подумали отъезжать в сторону, принялась трясти их за холодные металлические прутья. И пинать — так, что они загудели.

— Открывай! Открывайте, говорю!

Ледяной ком в желудке или в сердце начал таять и назло всем физическим законам перерождаться в огонь. Кипящая кровь хлынула вверх по венам и артериям. Если Лоу сейчас же не откроют, она попросту перемахнет через ограду и…

Словно повинуясь ее напору, ворота дрогнули и нехотя сдвинулись в сторону. Сэмми не стала дожидаться, протиснулась боком, опять оцарапав живот, и бросилась к дому. Джейк стоял на пороге: черный силуэт в ослепительном квадрате распахнутой двери.

— Саманта, что случи…

— Где кот? — бросила она, промчавшись мимо него в дом. Заскочила на кухню, рысью обежала гостиную, заглядывая под диван и низкий столик. Распахнула следующую дверь.

— Что такое? — спросил нагнавший ее Джейк. — Зачем он тебе?

Не обращая на него внимания, Сэмми отодвинула навороченное кресло.

— Эй, где ты? Кити-кити-кити!

Следующая — спальня старшего Лоу. Сэмми сделала круг по комнате и сдернула одеяло с футона.

— Кот?

Джейк уже ничего не спрашивал и не останавливал ее. Наблюдал, скрестив на груди руки. Лишь посторонился, когда Сэмми пронеслась мимо него к двери младшего Лоу. Не тут-то было! На пороге стоял злой взъерошенный Хиро. Толкнул ее в плечо — не сильно, просто угодил по ушибленному всего полчаса назад. Сэмми, охнув, отклонилась, Джейк прикрикнул:

— Хиро!

Брат обратил на него внимания еще меньше, чем Сэмми. Глядел на незваную гостью, сжав губы в тонкую узкую бледную полоску. Глаза бешеные.

— Ты что, совсем рехнулась? Что тебе надо в моей комнате?

— Ко-от! Выходи! — надрывалась Сэмми, пытаясь высмотреть животное в сумерках спальни за его спиной. — Кот! Мне очень нужен кот! Дайте мне его! Ненадолго! Всего на минуту! Прошу, Хиро, пожалуйста!

— Обойдешься.

Сэмми дернулась. Сжала кулаки, раздираемая одинаковой силы желаниями: кинуться на этого засранца или шлепнуться на пол и позорно разреветься. Какого черта она вообще сюда приперлась?! Лоу прав — совсем свихнулась!

Резко повернулась, едва не наткнувшись на Джейка. Отшагнула в сторону — парень вновь заступил дорогу.

— Пусти, — еле выговорила Сэмми, таращась в его грудь, обтянутую серой майкой. Как только что рвалась в этот дом, так сейчас мечтала скорее отсюда убраться. Пока не случилось чего-нибудь непоправимого: например, что она позорно разревется на глазах у ухмыляющегося младшего Лоу. Просто уверена, что тот ржет у нее за спиной!

— Саманта, подожди, — Джейк придержал ее за плечо: — Да ты просто ледяная! Где твоя куртка?

Сэмми поглядела на свои голые руки, потерла локти: а она и не заметила! Сказала вяло:

— Дома.

Всего секунду назад она была готова драться с любым из братьев, а сейчас ее как будто выключили. Сэмми позволила довести себя до дивана, плотно укутать — почти запеленать — пледом. Опустившийся на низкий стол напротив Джейк даже растер ее плечи сквозь этот самый плед: сильно, больно.