На пятый день после знакомства с Правителем, Йовин сновастояла на стене рядом с ним. Вестей по-прежнему не было. Лица горожан сталисовсем угрюмыми. И, как нарочно, испортилась погода. Похолодало, а северныйветер с дождем заставил потускнеть весенние краски окрестных земель.

Фарамир и Йовин кутались в плащи, а на плечах девушки синеланакидка цвета летнего вечера с серебряными звездами по краю. Когда-то ее носилаФиндуилас из Амрота, мать Фарамира, и теперь Правителю казалось, что эта одеждаудивительно подходит печальной красоте Йовин, придавая ее грусти величавыйоттенок.

Но девушка зябко вздрагивала даже под этим звезднымпокрывалом. Она неотрывно смотрела на север, туда, где небо было ясным и словнотвердым, и откуда порывами налетал ветер.

– Что вы надеетесь увидеть там, Йовин? - спросил Фарамир.

– В той стороне Черные Ворота? Он ведь оттуда долженвернуться? Уже семь дней прошло…

– Семь дней, - задумчиво повторил Фарамир. - Конечно, великанаша тревога за ушедших, но мне эти дни даровали радость и боль, которых я неждал совсем. Мне радостно видеть вас, и больно от близости Тьмы, вот-вотгрозящей оправдать приходом своим наши худшие опасения. Потому что именнотеперь я, как никогда, страшусь конца этого мира, страшусь слишком скороутратить то, что едва обрел.

– Что же вы обрели, Правитель? - Девушка в упор взглянула наФарамира, и он впервые заметил в ее глазах промелькнувшую затаенную нежность. -Что можно найти, находясь все в тех же стенах, и о потере чего стоило бысожалеть? Давайте уйдем отсюда. Мне холодно. Я только не знаю, откуда этотхолод. Я словно снова стою на краю пропасти и, не смея обернуться, ожидаюрешения своей судьбы.

– Все мы думаем сейчас о судьбе, - осторожно ответилФарамир.

Им казалось, что ветер притих, а солнце в небе умерило свойблеск. Словно ранние сумерки среди дня пришли в Город, и глуше стали звуки наулицах, и птицы замолчали в лугах, и молодая листва замерла на деревьях; нестало слышно даже их собственного дыхания, даже биения сердец, словно замерловремя. Их руки встретились и сплелись, но они не заметили и этого, застыв внапряженном ожидании неведомо чего. Им казалось, что над гребнями далеких гормедленно вырастает и встает над миром змеящаяся молниями по верхнему краю волнаТьмы. Стены Города вдруг мелко задрожали, а земли вокруг словно вздохнулисудорожно, и только тогда Йовин с Фарамиром снова почувствовали стук сердец вгруди.

– Это напоминает мне Нуменор, - произнес Фарамир и подивилсязвукам собственного голоса.

– Нуменор? - как-то растерянно переспросила Йовин.

– Да, Нуменор, прекрасную Эленну, поглощенную морем.Огромная волна поднялась тогда над холмами и зелеными равнинами, а перед нейкатилась Тьма, и не было спасения. Мне часто снился конец Нуменора, - объяснилон.

– Ты думаешь, Тьма наступает снова? Тьма, Которой неИзбежать? - Йовин внезапно приникла к плечу Фарамира.

– Нет, ведь это лишь образ, пришедший из сновидений, - мягкосказал Фарамир, заглядывая ей в лицо. - Я не знаю, как будет. Рассудок кричитмне о великом бедствии, о том, что мы стоим у конца времен, а сердце твердит -нет, и тело верит сердцу, ему легко, в нем надежда и радость вопреки всякимдоводам. Йовин, Йовин, белый цветок Рохана! В этот час я не верю, что придетТьма!

Он наклонился и поцеловал ее. Снова поднялся ветер. Онвзвихрил и переплел их волосы, черные кудри Фарамира с золотыми локонами Йовин.Никакой тени не было и в помине, солнце сияло, освещая ясный мир и серебрясь вволнах Андуина. В домах люди запели от нечаянной радости, посетившей сердца,удивляясь самим себе и не находя причины.

После полудня с востока прилетел исполин-орел. Он принес,наконец, долгожданные вести. С неба несся громовой орлиный клекот.

Пойте, о люди Анорской твердыни -

Мир Саурона низвергнут навеки,

В прах обратилась Черная Башня!

Пойте же, люди Крепости - Стража,

Бдение ваше победе служило;

Сорваны, сломаны черные двери,

И воцарился на троне исконном

Победоносный Король!

Пойте, ликуйте, о Запада дети,

С вами Король ваш пребудет вовеки,

Мудрый, могучий и великодушный.

Мертвое дерево к жизни вернется,

И засияет возвышенным светом

Благословенный ваш край!

Пойте, о люди!

И люди пели на всех городских улицах.

А потом настали золотые дни. Весна в веселии передавала летугондорские поля. От Кеир Андроса прискакали гонцы, и Город готовился к встречеКороля.

Мерри, не только выздоровевший, но и изрядно поздоровевший,отбыл с обозом к Осгилиату, а оттуда водой к Кеир Андросу. Фарамир принялправление; хотя и недолгим ожидалось оно, но Правитель должен был подготовитьстрану к приходу Короля.

Йовин осталась в Городе, чем немало удивила брата, звавшегоее на Кормалленское поле. Она по-прежнему жила в госпитале, снова побледнела и,единственная во всем Городе, имела вид печальный и недужный. Здесь и отыскал ееФарамир.

– Йовин! Почему ты не в Кормаллене? Ведь Йомер присылал затобой!

– Разве ты не догадываешься? - тихо спросила она.

– По крайней мере, две причины могу я назвать, но какаяверна, не знаю. Тебя позвал только брат, а ты ждала другого приглашения - этораз; другая причина в том, что я не поехал в Кормаллен, и ты решила остатьсявместе со мной. Впрочем, допускаю, что виновны обе причины, и ты сама незнаешь, какая важнее. Йовин, ты не любишь меня, или не хочешь любить?

– Я хотела бы, чтобы меня любил другой, - тихо, но твердоответила она, - а жалости мне не нужно.

– Знаю, - кивнул Фарамир, - ты хотела бы любви Арагорна. Онвелик и знатен, а ты стремишься к славе и презираешь обычные земные дела. Ты ввосторге от него, как новобранец от ветерана с маршальским жезлом. Да, онвеликий вождь, величайший из ныне живущих. Тебе достались от него понимание ижалость, и тогда ты в обиде отправилась искать смерть в бою. А теперь посмотрина меня, Йовин!

Она подняла взор и долго смотрела в глаза Правителю.