– Пиппин, - сказал Фродо, - не ты ли говорил, что Гэндальфтеперь не такой скрытный, как раньше? Это он, видно, притомился на время, асейчас отдохнул и снова за свое принялся.

Гэндальф усмехнулся.

– Многим хочется знать заранее, что подадут к столу; а тем,кто готовил пир, хочется сохранить блюда в секрете. Удивление радости непомеха. Арагорн и сам ожидает знака.

Вскоре Гэндальф куда-то запропал. Хоббиты удивлялись, а маг,не сказав никому ни слова, вместе с Арагорном ночью ушел из Города. Он привелКороля к южному подножию Миндоллуина. Отсюда начиналась тропа, проложенная вдавние времена, теперь мало кто осмеливался ходить по ней. Она вела черезперевал в заповедное ущелье, куда дорога простым смертным заказана. Путникидолго пробирались по крутизне, пока не вышли на высокогорное плато у самойкромки снегов. Здесь они остановились и огляделись. Наступало утро. Далековнизу, как белые столбики, тронутые солнцем, виднелись башни Города; похожая напредрассветный сад, лежала перед ними вся долина Андуина, а Хмурые Горыокутывала золотистая дымка. За серыми скалами Эмин Майл далекой звездочкойблеснул Рэрос, а с другой стороны к Пеларгиру протянулась лента Реки. На самомкраю земли разливался бледный свет - там было море.

Гэндальф негромко произнес:

– Вот твое королевство. Оно станет сердцем Западного Мира.Третья Эпоха кончается, на смену ей приходит новая. Твоя задача - положить ейначало и сохранить то, что удастся. Да, спасено многое, но многое и ушло, амногое еще уйдет. Кончается сила Трех Колец. И все эти земли, - маг широкоповел рукой, - станут Домом Людей. Наступает их время, а Старшему Народупредстоит уйти.

– Я давно знаю это, мой друг, - сказал Арагорн, - и хотел стобой посоветоваться…

– Я уже не даю советов, - остановил его Гэндальф. - Япринадлежу Третьей Эпохе. У меня был враг - Саурон Темный. Теперь конец моимтрудам. Я скоро уйду, и бремя ляжет на твои плечи.

– Но ведь и мне предстоит умереть, - сказал Арагорн. - Ясмертный, хоть и принадлежу к расе Запада. Да, я проживу дольше многих, и всеже - так недолго! Мне придется встретить старость вместе с теми, кто толькособирается сегодня появиться на свет. Кто тогда будет править Гондором? Комупередам я власть, если Дерево во дворе у фонтана все еще мертво? Увижу ли язнак перемены моей судьбы?

– Увидишь, если отвратишь взор от зелени мира и обратишься кчистому холоду снегов! - торжественно произнес Гэндальф.

Арагорн обернулся. Позади, выше того места, где они стояли,у самой кромки вечных снегов что-то зеленело на белом фоне. Арагорн быстровскарабкался по склону и увидел стволик молодого деревца не выше трех футов. Нанем уже распустились длинные изящные листья, темные сверху и серебристые снизу,а в небольшой кроне снежно белела единственная гроздь цветов.

– Ие! Утувиениес! - вскричал Арагорн. - Я нашел его! Вотпобег Древнейшего из Деревьев! Но как он оказался здесь? Ему не больше семи летот роду.

Подошел Гэндальф, посмотрел и сказал:

– Поистине, это продолжение прекрасного рода Нимлот,берущего начало из семени Галатилиона, чей предок - Телперион, Древнейшее изДерев. Кто знает, почему оказался этот росток именно здесь и сейчас? Мы с тобойстоим на месте древнего святилища. Прежде, чем прервался род Королей и Деревопри дворе засохло, здесь, должно быть, оставили плод. Говорят, они редковызревают, но жизненные силы могут долго спать внутри плода, и никому непредсказать миг их пробуждения. Помни это. Ибо если плод созреет, он должен бытьпосажен, иначе это дерево навсегда исчезнет из мира. Долго лежал он здесь, вгорах, втайне ото всех, подобно роду Элендила, таившемуся в запустении Севера,с той лишь разницей, что род Нимлот куда древнее твоего, Король Элессар.

Арагорн осторожно взял росток. Он, казалось, едва держалсяза землю, и легко отделился от тонкого слоя почвы. Арагорн перенес его вЦитадель. Потом выкопали засохшее Дерево, но не сожгли, а с почетом положилиствол отдыхать в тиши Рат Динен. И Арагорн посадил новое дерево во дворе уфонтана, оно быстро и радостно пошло в рост, а к началу июня уже покрылосьцветами.

– Вот я и получил знак, - сказал тогда Арагорн, - близитсямой день. - И он послал дозорных на стены Цитадели.

В канун Дня Середины Лета в Город прибыли гонцы из АмонДина, они рассказали, что видели отряд благородных всадников, приближающийся ссевера к Пеленнору.

Арагорн воскликнул:

– Наконец-то! Пусть Город готовится к встрече!

Вечером того же дня, когда небо стало синим, как сапфир,когда на востоке зажглись первые звезды, а запад еще оставался золотым,всадники подъехали к Воротам Минас Тирита. Впереди скакали Элладан и Элрохир ссеребряным знаменем, за ними - Глорфиндейл, Эрестор и эльфы Дольна, а следом,на белых конях - прекрасная Галадриэль и Келеберн, Владыки Лотлориена, и с нимимногие лориенские эльфы в серых плащах, с сияющими самоцветами в волосах.Последним ехал мудрый Элронд - славнейший среди людей и эльфов. Рядом с ним насером иноходце скакала Арвен, его дочь, Вечерняя Звезда своего народа.

Когда Фродо увидел ее, мерцающую в сумерках, со звездами начеле, он долго молчал, а потом сказал Гэндальфу:

– Теперь я понимаю, почему мы медлили здесь и чего ждали!Вот завершение всему. Теперь не только дни будут прекрасными, но и ночи -благословенными, и все ночные страхи исчезнут.

Король приветствовал своих гостей и они спешились. Элрондподвел Арвен и вложил руку дочери в руку Арагорна. Все вместе они вошли вЦитадель, и звезды проступили в небе над Гондором.

Так Арагорн, Король Элессар, взял в жены Арвен Ундомиэль, ислучилось это в Городе Королей, в канун Середины Лета. Так завершилась историямноготрудного ожидания Короля.

Дни ликования кончились, и Фродо все чаще бывал задумчив.Однажды он встретил Короля и прекрасную Арвен у фонтана под цветущим деревом;они встали, чтобы приветствовать его, и Арагорн сказал:

– Я знаю, ты думаешь о возвращении домой. Что ж, дорогойдруг - дерево растет лучше всего на родине. Я не стану удерживать тебя, нохочу, чтобы ты помнил: во всех странах Запада ты - всегда желанный гость.

– Да, мне пора возвращаться, - кивнул Фродо, - только по дорогея хотел бы заехать в Дольн. Очень хочется повидать Бильбо. Я думал, он приедетвместе с Элрондом, но его нет.