распахнулась, впустив насмерть перепуганного молодого вожатого, держащего на руках маленького мальчика.

— Виолетта Церновна, помогите! Кажется, я сломал ему руку! — надрывно кричит тот.

Я машинально уставился на пострадавшего. Немного испуган, но рука, свисающая вниз, явного дискомфорта ему не причиняла. Что уже отметало перелом. Может, скорее всего, обычный вывих?

— Мы играли на площадке, он мимо пробегал, — чуть не плача объяснял вожатый. — А я его за руку схватил. Хотел раскачать, но… что-то хрустнуло, он вскрикнул, а теперь не может пошевелить рукой. Виолетта Церновна, похоже, я ее сломал!

— Витя-Витя, успокойся, — Виола поправила ворот халата и не отрывая взгляда от мальчишки, подошла к нему почти вплотную — Дайте-ка я посмотрю.

Медсестра взяла левую ладонь мальчика своей, а правой ощупала пульс. Осмотрела руку до плеча, придерживая предплечье все той же левой рукой, тихонько поворачивая плечевой сустав в разных направлениях.

Затем поменяла руки — теперь она держала его левую ладонь своей правой. А левой осторожно ощупывала локоть с обеих сторон. Все это время осматриваемый не подавал никаких признаков того, что у него какие-то болевые ощущения. Но тут Виола резко надавила большим пальцем куда-то в область верхней части предплечья. Только тогда мальчик вздрогнул.

— Тут больно? — осведомилась Виола. В ответ на это тот согласно кивнул.

Все еще придерживая локоть левой рукой, Виола постаралась его согнуть. Мальчик вновь скривился.

— Ладно, — Виола наконец пришла к какому-то конкретному выводу. — Сейчас расшевелим твою руку. Сначала будет немного больно, но потом станет хорошо, я обещаю.

— Хорошо, тетя Виолетта, — с готовностью кивает мальчик.

Каких-то пару секунд, и мальчик резко вскрикивает. Видно, что хочет заплакать, но держится. Мужчина растет, сразу видно.

— Отлично, — объявила Виола. — И ничего это, Витька, и не перелом был, а обычный вывих локтевого сустава. А ты уже навел панику. Поди, еще и Олю на уши поднял?

Ха, а я был прав!

— Да нет, когда мне было, я сразу к Вам, — смущенно ответил Витя, на лице которого было одновременно потрясение, облегчение и восхищение, чего уж там.

— Дурак ты, Витька, — беззлобно улыбнулась Виола. — Пойдем, проводим нашего мужественно вытерпевшего мои махинации героя до домика. А ты, пионер, — она повернулась ко мне, заговорщицки улыбаясь. — Заканчивай свои дела, да сам тоже иди на боковую. А то завтра танцы, после них молодому организму может понадобиться много… энергии.

Да сколько можно пошлить-то!

Впрочем, медсестра вряд ли заметила, как я возмущенно развел руками, ибо почти сразу после ее последней фразы повернулась ко мне изящной спиной, да и ушла. Пофырчав еще для приличия, я вернулся к коробкам. Работы было еще, ориентировочно, минут на сорок, если не на час. Если не буду отвлекаться, то все пройдет и того быстрее.

Совершенно неожиданно, спустя минут пять после ухода Виолы, в медпункт ввалилась, кто бы вы думали, Двачевская. Она растерянно оглядывалась по сторонам, но, поняв, что я в гордом одиночестве, одобрительно улыбнулась.

— Ты здесь один, отлично, а то я уже целую жалостливую речь для Виолы подготовила, — заявила та и, как ни в чем не бывало, уверенным шагом направилась к шкафчикам с медикаментами. На середине пути остановилась, что-то прикинула в голове, и подошла уже к столику самой медсестры, где принялась беззастенчиво рыться, сопровождаемая моим вопросительным взглядом.

— Кхм-кхм, — откашлялся я, привлекая к себе внимания. Но в ответ получил кило презрения. Рыжая как шарила в поисках чего-то, так и продолжила.

Ладно, попробуем по-другому:

— Алиса!

— Да что тебе? — раздраженно отозвалась та.

— Ну, если тебе чего-то нужно, то могла бы меня попросить, я бы тебе выдал, — подсказал я ей более рациональное решение проблемы. — А то я тут, вроде как, за официального помощника, а ты такой самодеятельностью занимаешься.

— Ладно, дай мне угля тогда, — нетерпеливо отозвалась та.

— Угля? — я даже немного растерялся. Как-то слишком… безобидно.

— Да, угля, — повторила Алиса. — Улька конфет объелась, у нее живот болит.

— И почему я не удивлен, у нее ведь кровать от фантиков трещит, — покачал головой я. Что ж, как раз с активированным углем и занимался. — Сколько тебе?

— Дай пару блистеров, — скороговоркой ответила рыжая, с интересом рассматривая плакат с человеческой анатомией.

Я уже хотел было ей протянуть таблетки, да и избавиться от нее поскорее, как вдруг в памяти кое-что вспыхнуло. Уголь. Алиса химик. Прецедент уже был. Так-так, Двачевская…

— А ты, ну, не знаю, чисто случайно серу с селитрой к нему добавлять не собираешься? — спросил я, чувствуя небольшую обиду на себя за то, что чуть с такой легкостью не дал себя сделать соучастником ее разрушительных похождений по «Совенку».

Алиса поморщилась и зашипела, как стая рассерженных котов:

— То есть ты думаешь, что уголь мне нужен не для помощи подруге, а исключительно только ради того, чтобы чего-то взорвать? Даже после того, что ты услышал? Хорошего же ты обо мне мнения, Макс.

— Ну, извините уж, Алиса Викентьевна, — развожу руками. — Жила-была девочка — сама виновата, знаешь такую сказку?

— То есть, уголь ты не дашь?

Ну, что тут можно сказать? А если правда Ульянке плохо? Я тогда попаду в очень неловкое положение. Достаю из кармана электронку, закуриваю, разгоняя дым ладонью.

— Да нет, почему же, дам, — отвечаю как можно спокойнее. — Но под расписку.

— Чего? — округлила глаза рыжая.

— Того, — передразниваю ее я. — Это чтоб ты дурить не удумала. Да и мне чтоб спокойнее было. Не думай, сразу с этой распиской к Панамке или Виоле не побегу. А если тебе правда уголь для Ульянки нужен, то я ее вскоре выкину просто и все. Все в плюсе.

— Да пошел ты со своими расписками! — взорвалась Алиса и направилась к выходу.

— То есть, уголь все же не для Ульяны? — хитро уточнил я, заранее готовя листочек с ручкой.

Алиса попереминалась с ноги на ногу у двери, затем решительно подошла ко мне, выхватила из рук канцелярские принадлежности, что-то там начиркала и с силой приложила его об стол.

— Доволен? — ядовито спросила она.

— Более чем, — улыбнулся я, протягивая девушке блистеры. В расписку смотреть не стал. Я знал, что там то, что мне нужно.

Алиса взяла уголь, посмотрела на меня. А затем внезапно залепила мне пощечину. Не сказать, что сильную даже. Больно сделать она явно не стремилась. Просто обиделась.

— А мне уж начало казаться, что ты не такой, — скривилась она. А глаза почему-то наполняются прозрачной соленой влагой. Или мне кажется. Свет немного тусклый, не пойму.

— Такой-такой, рыжая, не думай ничего лишнего, — ответил я, потирая щеку.

— Дебил, — шикнула Алиса и быстрым шагом вышла из медпункта.

Вот и