дешёвые, — усмехнулся текстильщик Виктор Петрович Пряхов. — Это же придётся создавать новые ткани!

— Придётся, — согласился я с ним. — Можно, к примеру обработать ткань каучуком. Она станет водоотталкивающей. Из такой ткани, кстати, можно потом ещё и непромокаемые плащи шить, и не только…

— Хм… Придётся заказать из-за границы, — Виктор Петрович сжал бороду в кулак и крепко задумался.

Ну а что? Я ему сейчас буквально золотую жилу подсунул! А уж как прорезинить ткань, он сам придумает. Главное, что он теперь знает, что это возможно, и знает, в какую сторону копать.

— А дороги? Брусчатку можно в городе проложить, а как с остальными дорогами? — спросил Игорь Алексеевич.

Я понимал, что он тоже ждёт от меня такого же рецепта, как с прорезиненной тканью. И я бы подсказал ему — асфальт! Вот только я не знал, нашли ли в этом мире уже нефть и научились ли делить её на фракции. Потому что без битума асфальт не сделать. Бетонку тоже не сделать — где взять цемент?

С другой стороны, не будет большегрузов, не будет столько автомобилей, как в моём мире. И в общем-то на первом этапе достаточно выровнять дороги и побороться с лужами и непролазной грязью в распутицу. А потому выход я вижу пока только один — щебёнка! Если, конечно, здесь щебёнка есть. Хотя, пусть небольшие горы в этом мире, но существуют. Значит, и щебёнку добыть можно. Ну или галечник из речки взять, он тоже подойдёт.

К тому же, есть рудники и металлургическое производство. Следовательно, есть и шлак!

Я видел, когда гулял по Барнаулу, что жители отсыпали землю около своих домов золой из печек. В результате, в непосредственной близости к воротам грязи не наблюдалось.

Так почему бы этот принцип не использовать и для дорог?

Понятно, что шлак возить придётся на телегах и далеко. И это занятие не из приятных. Но ведь возможно же!

И я высказал свои мысли вслух.

— Тут можно скооперироваться с металлургами и использовать отходы после выплавки металлов для того, чтобы отсыпать дороги. Все будут только в выигрыше! — с улыбкой победителя сказал я.

— А какой второй способ удешевить производство вы видите? — спросил Владимир Михайлович Серебрянников.

— Потоковое производство, — ответил я. И понял, что меня не понимают. Поэтому пришлось рассказать подробнее. — Вот смотрите, у Волковых скорее всего каждый автомобиль собирают вручную от начала и до конца одни и те же люди. А если мы сделаем так, что одни рабочие будут делать рамы, другие будут работать над двигательной частью, третьи заниматься только кабиной, четвёртые — только колёсами, пятые собирать, то мы сможем изготавливать больше автомобилей, чем Волковы и за счёт потокового производства сможем снизить зарплату рабочим, потому что труд не настолько высококвалифицированный.

— Плюс, избежите утечки информации, — засмеялся Серебряников. — Потому как никто не будет знать производство от и до. Каждый будет специалистом только в своей области!

— Именно! — согласился я со стеклодувом.

Мне определённо нравился этот мужик! Надо бы с ним какое-нибудь совместное предприятие наладить. Скажем, стеклянной посуды. А почему нет? Я пока стеклянной посуды тут не видел — только фарфор, фаянс, керамика. И дерево, конечно же. А вот стеклянных тарелок, стаканов или бокалов я пока не встречал.

Может, такая посуда и есть, но точно не в широком пользовании.

Так почему бы не организовать её производство?

— А если какая-то часть при сборке автомобиля не подойдёт к другой? — спросил владелец металлургического завода Валерий Павлович. — Я имею ввиду, что детали не будут стыковаться…

— А для этого будут жёсткие размеры для всех частей, — пожал я плечами.

Неожиданно раздался довольно-таки высокий голос:

— А какой будет вес у вашего автомобиля?

Я в первый момент даже растерялся — откуда идёт звук. Но потом понял, что это говорит каретных дел мастер.

— Иван Ефимович, — повернулся я к нему. — Я думаю, вес автомобиля не будет сильно отличаться от веса кареты. Во всяком случае, от дорожной кареты.

— Вы имеете ввиду карету по типу дормезы? — спросил каретных дел мастер.

Я кивнул.

— Какие вы планируете колёса и рессоры? — продолжил расспрашивать Иван Ефимович.

— Пока такие же, как у карет, — ответил я. — Но потом есть у меня кое-какие задумки.

Мы ещё долго обсуждали разные варианты, как можно улучшить или организовать тот или иной этап. Наше совещание походило больше на мозговой штурм на том этапе, когда набрасываются самые фантастические варианты.

Я думаю, моим будущим деловым партнёрам все идеи как раз казались фантастическими. Вот только я точно знал, что всё это возможно!

Назвав оставшихся в конторе людей своими партнёрами, пусть и будущими, я не покривил душой ни на миллиметр. Мы действительно загорелись одной идеей.

Осталось обдумать то, что мы накидали, составить план и приступить к реализации.

И я уже как раз подумывал о том, как бы перейти к плану, как в дверь конторы робко постучали.

— Кто? — автоматически спросил я, испытывая досаду, что нам помешали.

Приоткрылась дверь, и в контору заглянула Матрёна.

— Владимир Дмитриевич, — прошептала она. — Прасковья сказала, что всё готово к ужину. Да и гости проголодались.

Я кивнул, отпуская служанку и понимая, что наше первое совещание нужно завершать.

К тому же, после слов Матрёны я почувствовал зверский голод — я ведь сегодня ещё совсем не ел! То ритуал в родовой пещере, то встреча гостей, потом танцы, теперь вот совещание. Всё некогда было. А ведь у меня молодой растущий организм, которому пища просто необходима! И не просто пища, а много калорийной пищи!

В общем, обратился к своим будущим партнёрам:

— Господа, как вы смотрите на то, чтобы нам перейти в столовую?

— Да, — согласился металлург Валерий Павлович. — Мы хорошо посидели, теперь надо бы и перекусить.

— А заодно и обдумать хорошенько вашу идею! — поддержал его стеклодув Владимир Михайлович.

— Думаю, дальше продолжим мы не сегодня. — сказал текстильщик Виктор Петрович. — Мне нужно прикинуть, что мне по силам.

— Согласен! — поддержал я мужчин. — Сколько вам нужно времени, чтобы всё хорошенько обдумать.

— Я взял бы неделю, — сказал Игорь Алексеевич. — Тем более скоро снег окончательно ляжет. Какая стройка зимой? Зимой дороги не построишь!

Я усмехнулся.

— С одной стороны вы правы,