Но, оказавшись дома, Грейс снова испугалась – все непременнодолжно было теперь перемениться. Но как?.. Ее трясло как в лихорадке ровно двачаса – до тех самых пор, пока Чарльз не появился у нее с шампанским, воздушнымишариками и корзиночкой с пирожными. А ведь прошло всего два часа с тех пор, какон увез ее из больницы в специально нанятом для этой цели лимузине…

– Что подумают люди? – бранила она Чарльза по путидомой. Она полагала, что каждая собака в конторе прекрасно знает, что шефвозится с ней днями и ночами, – и ведет досье.

– Честно говоря, не думаю, чтобы кого-нибудь этоволновало… Всех заботят лишь собственные проблемы. Хочешь начистоту? Не думаю,что у нас с тобой есть проблемы. Ты – лучшее, что было у меня в жизни.

С этими словами он и появился на пороге ее квартиры. Нопомимо угощения, у него было с собой и еще кое-что – маленькая голубаякоробочка. В ней лежал тонкий золотой браслет.

– С чего это вдруг? – Грейс потрясла его щедрость.Драгоценность была от Тиффани, подобрана с большим вкусом и идеально ейподходила, но девушка сомневалась, что может принять такой подарок.

Чарльз только смеялся:

– Знаешь, что за день сегодня?

Грейс покачала головой. В больнице она потеряла счетвремени. Смутно помнила, что провела в больнице годовщину провозглашениянезависимости – Четвертое июля, ну и что из этого?

– Нынче же твой день рождения, глупышка! Вот почему явытащил тебя из клиники сегодня, а не в понедельник! Не можешь же ты торчать вбольнице в собственный день рождения!

Глаза Грейс наполнились слезами – только теперь она поняла,что он сделал для нее… А в корзиночке отыскался даже маленький именинный пирог,весь облитый шоколадом, с начинкой из взбитых сливок, невероятно душистый исладкий.

– Почему вы… так добры ко мне? – Краска стыдазалила щеки девушки, но ей было сладко и приятно. Он баловал ее и ублажал всеэто время… Никто еще не был так нежен и добр с ней.

– Все предельно просто, – отвечал Чарльз. – Уменя же нет детей. Может быть, я удочерю тебя. Кстати, подумай. Это бызначительно упростило тебе жизнь, правда?

Она рассмеялась. Да, это разрешило бы множество проблем,избавив ее от волнений и страхов по поводу их странных отношений.

Но отношения их все же слегка переменились, когда онаочутилась дома. Усилилось ощущение близости, даже некоей интимности, и кудатруднее стало делать вид, что они просто-напросто друзья. Теперь они впервыеостались один на один – вокруг не суетились сиделки и доктора, которыеежеминутно могли войти в больничную палату. И Грейс поначалу отчаянностеснялась, а Чарльз ее стеснения в упор не видел. Он достал из карманазабавную белую шапочку, какие носят медсестры, нахлобучил ее себе на голову итут же заставил Грейс улечься в постель, приговаривая строгим голосом, чтобольной необходим отдых. Потом они вместе смотрели телевизор, а после онудалился на. кухню и принялся готовить для Грейс обед. Она поскакала на своихкостылях следом, чтобы помочь, но он силком усадил ее в кресло, несмотря набурные протесты.

– Я совсем не такая беспомощная, вы же знаете… –жалобно ныла она.

– Ничего не желаю знать. И вообще, кто тут шеф – ты илия? – отпарировал Чарльз, и Грейс расхохоталась. С ним было так просто, такспокойно, так надежно…

А после обеда они прилегли рядышком на кровать и долгоболтали. Он держал ее за руку, в глубине души страшно боясь сделать что-нибудьлишнее, – страшно подумать, что могло бы тогда произойти… И вот, не всилах более молчать, он задал ей наконец вопрос, мучивший его вот уже многонедель подряд:

– Ты боишься меня, Грейс? Я имею в виду, физически… яне хотел бы сделать ничего, что испугало бы тебя или повредило…

Грейс была глубоко растрогана его словами. Он лежал подленее на кровати вот уже два часа, просто держа ее за руку. Они были словно двоестарых друзей, и все же незримый ток пробегал между ними. И теперь боялась неона, а Чарльз. Боялся перегнуть палку в столь деликатном деле, боялся потерятьее навсегда…

– Я вообще боюсь мужчин… иногда, – честно отвечалаона.

– Кто-то из них сделал с тобой что-то… что-то ужасное?Грейс молча кивнула.

– Незнакомец?

На сей раз она отрицательно покачала головой. Последовала долгаяпауза.

– Мой отец, – раздалось еле слышно. Но еще оченьмногое надо было объяснить – это было просто необходимо. Она вздохнула,поднесла к губам его руку и вдруг нежно поцеловала. – Всю жизнь людипытались причинить мне боль, использовать меня. После… после того как не сталоотца, мой первый босс пытался соблазнить меня. Он был женат… все былоудивительно мерзко. Он искренне полагал, что имеет на меня полное право как навещь. И… еще один человек – я была с ним в деловых отношениях – попыталсяпоступить так же. – Она имела в виду Луиса Маркеса; пока ей не хотелосьобъяснять, какого рода были эти отношения, хотя она знала, что, если у них сЧарльзом все будет и дальше так серьезно, ей неминуемо придется объяснить иэто, и многое другое… – Этот человек изводил меня угрозами, обещал, что если яне стану спать с ним, то лишусь работы. И все время вламывался ко мне в дом.Это было отвратительно… и был еще один человек, с которым у меня почти что былроман. Но он сделал в точности то же самое, что и все остальные, –использовал меня, оставил в дураках… я ровным счетом ничего для него незначила. Он подмешал что-то в питье, и мне стало дурно. Но по крайней мере онменя не изнасиловал. Поначалу я думала, что это случилось, но потом оказалось,что обошлось. Он просто ославил меня, опозорил… Это был сущий выродок.

На лице Чарльза был написан ужас. Он и вообразить себе немог людей, способных на такое с этой юной, чистой девочкой. Словно бездна адавдруг разверзлась…

– А как ты узнала, что он не тронул тебя? – Голос егозвучал страшно. Боже, через что она прошла!..

– Подруга быстро отвела меня к врачу – к своей хорошейзнакомой. Ничего не произошло – это точно. Но он делал вид, будто обладал мнойи всем встречным-поперечным этим бахвалился. И перед моим боссом прихвастнул –после этого тот стал волочиться за мной. Только потом я поняла, с чего это онрешил, что я лягу с ним в постель. Вот почему я уволилась и уехала из Чикаго.

– К величайшему счастью для меня. – Чарльзулыбнулся, обнял ее за плечи и привлек к себе.

Вот и все мужчины, бывшие в моей жизни… Некое подобие романау меня было лишь с этим чикагским подонком, загубившим мою репутацию. А встарших классах у меня не было парня… из-за отца…

– А где ты училась в колледже?

Грейс улыбнулась, припоминая, как это было, и ответилачестно:

– В Дуайте, штат Иллинойс.

– Ну а там ты с кем гуляла, признавайся! –шутливым тоном приказал Чарльз.