Но Василиса молчала, и Тина, поставив тарелку на буфет, пошла ее искать. Мысль о том, что в ее доме сейчас Михаил, раздражала, но ради Василисы она готова стерпеть, раз уж так нравится подруге неотесанный мужлан Михаил Леонтьев, но вряд ли у них что-то получится, все-таки разница в возрасте очень существенная.

– Лиса, ты где?

Холл оказался пуст, Тина свернула в коридор и едва не споткнулась о тело Василисы. Тина склонилась над подругой, пощупала шею – пульс есть. Кто-то оглушил Василису, на голове у нее ссадина.

Отпрянув, Тина бросилась снова в холл. Кто-то проник в ее дом, кто-то ранил Василису, и этот кто-то, пожалуй, до сих пор в доме.

– Можешь бегать сколько душе угодно. – Незнакомый насмешливый голос. – Но никуда ты не денешься.

Тина увидела в дверях силуэт мужчины, второй вышел из столовой – он молодой и очень спортивный, подтянутый, но его лицо просто пустая маска. Тина никогда не видела, чтоб лицо человека было пустым местом – глаза, нос и рот есть, а лица в целом нет.

– Вы были там. – Тина смотрела на человека, стоящего в дверях. – Это у вас были блестящие туфли. Это вы тащили меня по лестнице наверх.

– Вспомнила все-таки. – Человек усмехнулся. – Я знал, что если ты начнешь вспоминать, то вспомнишь. Но меня уверяли, что ты никогда не вспомнишь. Что глядишь? Это я подбросил Елене идею с тем интернатом – с глаз долой, из сердца вон, она-то надеялась после смерти Анны вернуть Штерна в свою постель, вот только тебя сплавить из дому. Да кому она была нужна, старая кошелка. Жаль, не убил я тебя тогда. Ну, это всегда можно исправить. Отправишься вслед за муженьком. Уложу вас в одну могилку.

– Это вы… Вы похитили из морга труп Семена? Это же глупость какая-то!

– Я не хотел, чтобы выяснили, кем он был, а это могли выяснить. – Леонтьев-старший скорчил гримасу. – У него хватило ума связаться в Китае с тамошней мафией, и мало того – вляпаться в их дела. Но хуже того – он начал потихоньку вытеснять меня из бизнеса, у него же была сеть маршрутов и свои грузовики, он мог перевозить сколько угодно товара, который получал прямиком из Китая. Если бы твой папаша не убил Семена, то я бы это сделал. Я же был здесь. Зашли, увидели тела – ну, вот и отлично, кто-то сделал грязную работу за меня. А чтоб подумали на тебя, я велел отвезти тело экономки в твою машину. Я-то думал, ты в самолете уже. Да, вышла накладка, но Семена я бы убрал в любом случае, просто так карта легла.

– Не в первый раз, я полагаю. – Тина презрительно поджала губы. Семейство Леонтьевых состояло из каких-то маргиналов. – Я слышала о вашем брате, и о партнере тоже.

– Брат был чистоплюй и никакой пользы не приносил. – Леонтьев картинно оперся о перила. – Решил податься в политику, идиот… Да там бы журналюги всю нашу подноготную перешерстили бы! А Саша был тупой бандит, по пояс деревянный – да еще на герыч подсел.

Тина одновременно следила за пустолицым, который замер в дверях столовой, как хорошо вышколенный сторожевой пес, и за Леонтьевым, принявшим картинную позу. Она осторожно поднялась на ступеньку, потом вторую…

– Ты можешь пятиться сколько угодно, а пользы никакой. – Леонтьев засмеялся. – Ты подружке своей сказала, что вспомнила?

– Не успела, я же только что вспомнила.

– Значит, она останется в живых. – Леонтьев кивнул. – Не люблю напрасного кровопролития.

– Тогда объясните, зачем вы утащили труп из морга?

– Тебя только это интересует? Ты всегда была странной девочкой. Но изволь, я объясню. По двум причинам: во-первых, не хотел идентификации, а во-вторых, мне нужен был чип.

– Какой чип? – Тина поднялась еще на одну ступеньку. – Труп был без одежды, куда бы он спрятал какой-то чип? Нонсенс.

– Китайцы не дураки. – Леонтьев засмеялся, глядя, как пятится Тина. – Они своим сотрудникам вживляют чипы с кодом. Приходит из Китая товар в закодированном контейнере – и только человек с этим кодом откроет контейнер. Иначе контейнер взрывается. Должна была прийти большая партия товара, я разузнал точно, где и когда его будут передавать, так чего же отказываться? Но нужен был чип, а чип в трупе, причем не знал я где. Вот и послал человека привезти мне труп из морга. А он, идиот – нет, чтоб выманить пата и оглушить его, принялся крушить направо и налево… Ну, оно, конечно, с этими наркоманами случается.

– Зачем же вам на работе наркоманы?

– Они послушные. – Леонтьев ухмыльнулся. – За товар делают все, что велю. Видала, какое животное? – Он кивнул на пустолицего. – Но он полезен. Я совершенно не хочу, чтобы ты принялась рассказывать кому ни попадя, что старик Леонтьев был соучастником убийства… Тем более что убивать Анну никто не собирался. И то, что эти два отморозка тебя изнасиловали, я не хотел этого и не ожидал. Притащил тебя и думал, они тебе – ну, уши надерут, чтоб ты попищала папаше своему в трубу. Много ли надо девчонке? А мне срочно позвонить надо было, вернулся – картина маслом. Этого не должно было случиться, понимаешь? Так что ж мне теперь, в тюрьму идти за это? Я грохнул их обоих прямо там, но Анну оживить не смог. Елену-то убивать не пришлось, она была мне нужна, да и сама замазана по уши, а Серегу с его шлюшкой и психопата Сашу пришлось, конечно, грохнуть. Бизнес – это для одного, так что я сейчас убью двух зайцев – уберу свидетеля и освобожу место своему сыну.

Тина рванулась в коридор и сбросила с аквариума крышку, рыбы метнулись в сторону.

Пистолет намок, но Тина все же надеялась, что он сработает – парень без лица прямо перед ней, и Тина выстрелила. Выстрел прозвучал как взрыв, но следующего не последовало, а парень смотрел на Тину ничего не понимающим взглядом, словно очнулся от сна. Так, наверное, выглядят сомнамбулы, которые приходят в себя на краю крыши и замирают в ужасе, не понимая, как сюда попали и что же теперь делать, потому что спуститься назад они уже не могут – проснувшись, утратили бесстрашие, и хотя крыша та же самая, но идти по ней никак.

А потом он упал – не как-то там красиво, как в кино, а словно плащ с вешалки, ноги подломились, и он осел. Тина потрясла пистолет, но патрон, похоже, заклинило.

– Да, удивила. – Леонтьев задумчиво смотрел на Тину. – Ты боец, оказывается. Да, не случись тогда того несчастья, ты могла бы вырасти замечательной девушкой. Ну да теперь поздно толковать.

Леонтьев поднял небольшой пистолет, и Тина прислушалась – звучит «Апрель» Чайковского, и хотя она бы предпочла «Реквием» Моцарта, но и это сгодится. Музыка осталась с ней навсегда, но она не осталась с музыкой. Тьма закружила ее в музыкальном вихре, музыка почти заглушила звук выстрела.

– Он жив.

Тина открыла глаза – над телом Леонтьева стоял подполковник Реутов, деловито пиная его ногой.

– Инн, в следующий раз целься лучше, этот кусок дерьма жив.

– Ненадолго. – Инна взяла из рук Тины пистолет. – Да, патрон заклинило… Намок он у тебя, что ли?

– В аквариуме лежал. – Тина показала на сброшенную крышку. – Намок, конечно…