Инна кивнула, словно это самая естественная вещь за свете – держать в аквариумах пистолеты.

– Ну, капец нам.

В дверь вошел генерал Бережной.

– Инн, ты ему звонила?

– Нет, я думала, это ты. – Инна увидела, как Виктор выносит в холл Василису, голова девушки была запрокинута. – Что там, жива?

– Жива, но нужна «Скорая».

Бережной остановился посреди холла, обозревая побоище, из-за его плеча выглядывали стажеры, круглыми глазами взирая на трупы и беспорядок, среди которых возвышались их непосредственные начальники, выглядящие как школьники, застигнутые завучем за курением.

– Андрей Михалыч, вы-то как здесь?.. – Виктор жалобно посмотрел на начальника. – А мы вот…

– Вижу. – Бережной чувствовал, что сейчас он взорвется. – Объясняю, как я – здесь. Помните фургон, который, как мы предполагали, привез труп экономки в подземный гараж, где стояла машина Тины? Звонит мне сегодня некто Маркович и сообщает: Василиса говорила, вы фургон ищете? Так фургон этот сейчас стоит у дома на улице Рустави, один из наших его только что там срисовал, когда ездил за клиентом. Я посылаю людей по адресу – да, стоит фургон, при осмотре в нем обнаружены волосы Сухоруковой и кусочки пленки. Водитель говорит – давал фургон соседу, мебель помогал приятелю перевозить. Сосед дома, у него ломка, но он на чемоданах. Показывает, что его наниматель – некто Шуруп, которому он как раз и помогал перевозить «мебель», и этот Шуруп непосредственно работает на Леонтьева Владимира Леонидовича. И этот самый Шуруп велел взять фургон, передал ему запакованное в пленку тело – перегрузил из багажника своей машины в фургон и приказал отвезти его и спрятать в некоей машине, которая стоит на подземной парковке аэропорта. Ключи от машины и листок с номером и моделью машины вручил лично, как и деньги за работу. А вчера его напарник вдруг умер от передоза, а был на этот счет очень осторожный, просто параноик, вот парень сегодня и решил сделать ноги из города, только за вещами зашел, а тут мы.

– Но как вы узнали, где Леонтьев сейчас?! – Шатохина разглядывала генерала изучающе. – Вы же не…

– Учусь у лучших. – Бережной усмехнулся. – Любезнейший гражданин Геннадий Щелканов отследил для меня телефон нашего фигуранта – сегодня вышел из комы его партнер, взломавший не то марсианские хроники, не то архив масонской ложи, и он на радостях предложил мне уничтожить мое досье в суперсекретном архиве, но я решил – пусть лежит.

Приехала бригада «Скорой», и Василису погрузили на носилки. Тина сбежала по лестнице и вытащила из шкафа куртку.

– Погодите, я с вами.

– Нет уж. – Бережной остановил ее. – А вас, Штирлиц, попрошу остаться. Мне нужны пояснения всего этого бедлама, и я хочу знать, как вы здесь оказались. А с Василисой стажеры поедут. Таращанский за старшего, езжайте с бригадой. Марусич, позвони моей жене и сообщи, куда привезут Василису. Войтович, поможешь медикам нести носилки. Ступайте.

В дом постепенно заходили все новые и новые люди, и Тина ушла в столовую. Нужно было закончить с фарфором, и вообще хотелось есть. Правда, есть было нечего, но в шкафчике остались баночки с джемом.

– Красиво.

Инна вошла совсем тихо, Тина не слышала шагов.

– Это веджвуд?

– Да. – Тина поставила последнюю тарелку и оглядела буфеты. – Да, это веджвуд.

Инна взяла в руки тарелку, забытую Тиной. На ней домик, и окно открыто, и ветер треплет передник девочки.

– У меня есть такая кружка, – сказала Инна, рассматривая тарелку. – Могу тебе отдать.

– Если хочешь, я отдам тебе эту тарелку. К кружке чтоб. – Тина вздохнула. – У нас дома было блюдо такое… Там эта картинка была полностью. Но блюдо разбилось. В тот день, что…

– Если будешь зацикливаться, то спятишь. – Инна деловито щелкнула ногтем по тарелке. – Есть чего пожрать?

– Нет. Не знаю. – Тина размышляла о том, что ей, пожалуй, нужно уехать. – Может, что-то есть, но я не могу приготовить.

– Это почему еще?

– Просто… Ну, не научилась.

– Ладно.

Инна открыла холодильник, принялась доставать продукты.

– Сейчас эксперты закончат, сядем все вместе и поедим. – Инна протянула Тине нож. – На-ка, начисти картошки.

– Я?!

Тина представила свои пальцы, измазанные о картофельную кожуру, и содрогнулась от отвращения.

– А что, здесь еще кто-то есть? – Инна фыркнула. – Давай, принцесса, начисти картошки, пока я с мясом разберусь.

Тина вздохнула. Ей не нужна была еда такой ужасной ценой.

* * *

Патрик сидел на скамейке, обвив хвостом лапы. Но недаром он был марги – американской длиннохвостой кошкой, вернее – котом, хвоста его хватило бы еще на пару лап. Патрик сидел и смотрел на человека, и кончик его хвоста постукивал по скамейке.

Человек был странным. Все люди как люди, даже маленькие – вон, стаей носятся в саду, разжигают противно пахнущий мангал, и Патрик чувствует запах мяса – и точно знает, что уж кому-кому, а ему перепадет изрядно, все его угостят, просто потому, что он кот, а котов все нормальные люди любят.

А этот человек сидит на скамейке – возможно, сторожит добычу, и Патрику любопытно, какую добычу можно сторожить в его владениях, где вообще мертвая зона, и даже воробьи, негодяи, облетают стороной периметр, который Патрик считает своей территорией.

– Тина, иди к нам. – Это Василиса – веселая, раскрасневшаяся от свежего воздуха и жаркого мангала. – Что ты тут одна втыкаешь?

– Я не одна.

– Ну, да. – Василиса с опаской покосилась на Патрика. – Это зверюга, конечно. Не боишься его?

– Нет, а чего его бояться?

– Да кто знает, что у него на уме. – Василиса осторожно тронула Патрика за ухо, и ухо дернулось – не мешай! – Ну, вот, ты это видала? Тот еще зверь. Съест – не спросит, как и звать.

– Делать ему больше нечего – есть меня.

Если бы Патрик был человеком, он бы при этих словах одобрительно кивнул, но он был кот, а котам кивать не полагается, не царское это дело. Но человек Патрику нравился – сидит и ждет, так только коты умеют ждать.

– Ладно, как шашлыки поспеют, так я тебя притащу, хочешь ты или нет.

Тина промолчала. В доме она видела рояль, и ей вдруг захотелось коснуться его клавиш. Но удобно ли это – войти в дом, когда хозяева на улице?

– Пиво будешь?

Это Инна. В джинсах и растянутой майке с черепом она выглядела сногсшибательно.

– Нет, спасибо. – Тина протянула руку и погладила Патрика, не обращая внимания на округлившиеся глаза Инны. – Я хотела спросить… могу я поиграть на рояле?

– Конечно. – Инна поставила стакан в нишу. – Патрик тебя признал… Я все хотела спросить: как ты с Леонтьевым-младшим поладила?