— Стыдно, Танчик? — деловито спросил Яри.

— А ты как думаешь?

— Я думаю, ты крута, — заявил брат, нагло укладываясь рядом со мной, как раньше. Я пихнула его в бок и в очередной раз поразилась тому, какой же он худой. Ох уж эти подростки! Пихают еду, как не в себя, и остаются тощими.

— Серьезно, — продолжил он, — ты крута. Сначала уровень эо до стабильно высокого довела, потом в полицию устроилась, сломала нос гаду, разбила кар другому гаду, на трудовой планете побывала, словечек набралась. Вот это я понимаю, жизнь! Будет, что вспомнить.

Я тяжело вздохнула и уставилась в потолок.

— Чего вздыхаешь? — спросил Яри, начиная смотреть туда же.

— Стыдно. Из-за меня вы все в напряге.

— Ничего, работать начнешь, и разберемся все вместе и с долгами, и с мастерской. Все наладится, Танчик.

Как бы я хотела в это верить!

Но я наперед знаю, как будут развиваться события.

С работой у меня будут сложности, как ни крути, я судима. При самом лучшем раскладе устроиться смогу разве что через месяц-другой, когда закончатся медитации и меня, наконец, восстановят полностью в правах. Даже если мне достанется аэрокар, а не наземный кар, много я не заработаю: у нас здесь тарифы низкие и так же с зарплатами. Итак, месяцы будут тяну-у-у-уться, денег будет ма-а-а-ало, и все, что я накоплю — раздражение и недовольство собой.

Да и не хочу я этого. Не хочу торчать здесь, в этом шумном городе, бегать по местным инстанциям. Зачем идти скучным долгим путем, если можно использовать шанс, данный самой судьбой?

Вылетая с Хесса, я дала себе обещание забыть о Малейвах… и, конечно, не забыла. Ни о Найте, ни о его брате Регнере, ни об их обаятельной матери Регине. Я хороший пилот, и я вполне могу занять одно из первых мест в гонке. Мне не нужна победа, мне нужны деньги. Так почему бы не попробовать?

Я, вроде, еще успеваю по срокам.

— Яри…

— А?

— У тебя есть заначка?

— В смысле?

— Надо купить билеты. На корабль, летящий в другую систему. Срочно.

— Зачем тебе в другую систему?

— На гонку. Надо успеть на гонку. Корпорация «Корилайн» устраивает. Пятерка пришедших первыми получат солидный куш. Я хочу участвовать. Но лететь надо завтра же…

Брат приподнялся и убийственно на меня посмотрел.

— Ты обалдела? — возмутился он. — Какая еще гонка?! У нас денег нет!

— И не будет! — тоже повысила я голос. — Так и останемся в финансовой яме! А у меня есть реальный шанс все изменить!

— Я вообще не удивлен! У тебя всегда какие-то шансы-шмансы… вечно мы все для тебя, а ты…

— Что я? Ну что я?

— Да мне все равно! — залепил он, глядя на меня горящими от обиды глазами. — Хочешь, так хоть к рептилоидам в гости лети! Но вот мама… Она нам с Деггом весь мозг выела, рассказывая, что ты нарочно ее бросила и хочешь повторить судьбу отца, пропасть где-то. Когда ты загремела на Хесс, она вообще чуть не тронулась.

— Спасибо, Яри. Мне определенно стало лучше, — кисло проворчала я.

— Я сказал ей, что останусь здесь, когда ты была еще на Хессе, чтобы успокоить и поддержать. Ей бы реально стало хуже, если бы я улетел на лето по ЮПР. Я свою мечту в задницу засунул, а ты не успела прилететь, как снова отбыть хочешь! Знаешь, что с ней будет? Знаешь, как она отреагирует?

— Знаю, — прошептала я.

Когда-то у нас была другая жизнь, другой дом, над которым не проходила вечно гудящая аэротрасса. Мы жили в хорошем районе, летали на хорошем аэрокаре, к нам приходили интересные гости, и мы не нуждались в деньгах. Тогда с нами был отец, ученый Мэйтон Скайлер… Правда, «был» он с нами периодически, потому как часто и подолгу улетал то на конференции, то в экспедиции. Как говорила мама, от тоски она родила нас с Яри, чтобы скрашивать свои будни без мужа. Она и гордилась его работой, и ревновала к ней.

А вот для нас с Яри отец был необыкновенным, мы его обожали и не винили за то, что его вечно нет рядом. Как можно обижаться на него за отлучки, если возвращаясь, он привозил интереснейшие сувениры и диковинные штучки, и рассказывал такие удивительные истории?

Только вот однажды он не вернулся. Пропал, как и остальные члены экспедиции. Поиски не дали результатов, хотя их возобновляли не единожды. Скоро будет уже двенадцать лет, как о нем нет никаких вестей…

С того времени мама и начала душить нас своей ревностной любовью, боялась отпустить надолго. Поэтому она так и не простила мне того, что я улетела жить на другую планету и устроилась там в полицию. Она восприняла это, как предательство… Сейчас у нее есть Дегг, мужчина неплохой, и, по правде говоря, муж куда более качественный, чем был наш отец, но ей хочется иметь все сразу при себе — и детей, и Дегга, чтобы быть спокойной.

Сегодня на кухне она все верно сказала — я улечу. Но не потому, что не люблю ее, а потому что я взрослая и мне надо строить свою жизнь и использовать подаренные шансы.

— Яри, — произнесла я, — разве ты не веришь мне? Разве не веришь в меня?

Он сжал губы… Сколько себя помню, брат всегда меня поддерживал и по-детски восхищался моими решениями. Но он уже не ребенок, и теперь гипотетическая гонка не вызывает у него трепета, как и мой скорый отлет.

— Деньги на билет наскребем, — пробурчал он. — Но ты должна будешь выиграть, Тана. Еще один проигрыш по жизни мы просто не потянем.

— Выиграю! — пообещала я.

Тана

Последние несколько дней выдались невероятно напряженными; от стресса я даже не могла есть, только пила тонизирующие дешевые напитки и по сто раз на дню заходила в Сеть проверить, изменила ли корпорация условия гонки и место проведения.

Прямого рейса до Круана от нашей планеты не было, так что мне пришлось купить несколько билетов: сначала на космолет до орбитальной станции, потом на звездолет до другой планеты, и, наконец, на звездолет до Круана. Денег на все билеты мне бы не хватило, я вообще была после Хесса безденежна, а заначки Яри хватило только на космолет. У матери с отчимом я просить не осмелилась: во-первых, был бы скандал, во-вторых, у них у самих с финансами плохо. Пришлось связываться с родственниками отца и слезно просить о переводе денежных единиц. К слову о Скайлерах: они всегда недолюбливали маму, а после того как она вышла за Дегга, и вовсе вычеркнули из семьи. Но к нам с Яри они относились неплохо, даже приглашали к себе в гости.

Прося о переводе, я себя настоящей дрянью ощутила; родичи не знали даже, что я была осуждена, ведь уже давно мы не связывались. Я наврала с три короба о том, что деньги понадобились для взноса в ЮПР и для личных нужд Яри в поездках, и тетушка после недолгий раздумий обещала помочь, но с условием: мы их обязательно навестим вместе с Яри.