– Прости меня, Майкл, ― всхлипнула она, ― я так перед тобой виновата.

– Лори…

Решив, что остальное не для моих ушей, достала кастрюлю и включила воду.

Захотела хоть чем―то занять руки и голову. К тому же, учитывая ритм последних дней, в доме абсолютно нечего было есть, кроме, кажется, позавчерашних сэндвичей.

Вспомнив об этом, достала их из холодильника и выбросила в мусорку.

– Ммм, скажи мне, что ты собираешься готовить божественный обед.

Улыбнулась и поставила кастрюлю на плиту.

– Если только ты считаешь равиоли божественными.

Сейдж расплылся в довольной улыбке, которая и без слов всё за него сказала.

Его мобильник зазвонил, и он достал его из заднего кармана.

– Да, Хасслер, ― ответил, а затем шепнул мне, ― пять секунд. Да, всё обошлось.

Я вытащила из морозилки равиоли, поймав себя на мысли, что наше «всё обошлось» ― скорее случайность, чем закономерность. И я, и Тейлор были из тех «везучих» людей, которые не желая того, вечно притягивали к себе неприятности. И в большинстве своём эти неприятности оборачивались для нас довольно серьезными проблемами.

Нам просто повезло встретить в своей жизни этих больших и сильных парней, которые готовы порвать за нас любого. Которые готовы решить все наши проблемы ― и плевать, насколько всё запутанно. Рядом с которыми мы чувствуем себя как за неприступной каменной стеной. И без которых каждый новый день уже не приносит и в половину такой же радости.

Нам повезло. Потому что сыграй судьба по―другому, и наши с Тейлор жизни могли быть совершенно иными.

Мобильник на столе завибрировал, и я отложила ложку.

Всплывшее на экране имя словно волной ледяной окатило.

«Как считаешь, это ускорит твой ответ?».

Нажала на фотографию и пробежалась глазами по тексту.

Сглотнула, понимая, что вновь не могу полноценно дышать. Что мне даже шевелиться трудно. Всё тело сковало, а затем его прошибла противная мелкая дрожь.

Ощутила руки Мака на плечах и, заблокировав дрожащими пальцами мобильный, повернулась.

– Всё в порядке? ― обеспокоенно спросил он. ― Ты вся дрожишь.

– Просто замерзла, ― прошептала, зная, что вру.

А ещё ― что навряд ли моя честность что―то изменит.

– Иди ко мне, ― Мак обнял меня, крепко прижимая к груди, а я сильнее сжала в руках телефон.

Везение ― темная лошадка. На него лучше не делать ставки.

А, сделав, готовиться потерять всё.

Никки и Мак

Если бы ещё несколько месяцев назад кто―то сказал мне, что придется выбирать между своим счастьем и счастьем любимого человека, я бы просто улыбнулась.

А разве счастье любимого человека и моё счастье ― не основная формула?

Как оказалось ― нет.

Иногда жизнь подбрасывает тебе бомбы замедленного действия, и ты никогда точно не знаешь, когда каждая из них рванет.

Так случилось и со мной.

Боб подбросил мне одну бомбу. Затем другую. И я боялась обнаружить ещё.

Сжимая в руках мобильный, не переставала разглядывать фотографию.

«Ты всё знал, сукин сын, и просто ждал. Ждал, когда можно будет ударить посильнее. Сделать побольнее».

Я поверить не могла, что мой дядя был способен на подобную подлость.

Усмехнулась и отвернулась к окну.

Сколько ещё шансов ты будешь давать ему, Никки? Сколько ещё будешь плясать под его дудку? Угождать ему? Жить так, как хочет ОН?

Качнула головой, а затем набрала проклятый номер.

Один гудок. Второй.

– Понравился мой сюрприз?

– Ты ничтожество.

На том конце трубки раздался противный низкий смех.

– Я хищник, Никки. А хищники делают всё, чтобы выжить. К тому же, ― весело хмыкнул он, ― девочке давно пора было узнать правду.

– Это было не тебе решать.

– Ты права, ― выдохнул Боб, и я представила, как закинув ноги на стол, он выпустил изо рта несколько клубов дыма, ― но в этом только твоя вина. Если бы ты не играла со мной в чертовы игры, мне не приходилось бы пачкаться в грязи. И если бы не хотела переиграть меня и не начала собирать документы в суд за моей спиной.

Я замерла.

– Если бы не это всё, Никки, многих драм можно бы было избежать.

Открыла рот, жадно ловя им воздух.

Нет―нет―нет.

– Как ты…

– У меня везде уши, птичка моя. Особенно в вашем захудалом городишке. ― я услышала, как он потушил сигару и усмехнулся. ― Удивлена? Думала, я оставлю тебя без присмотра? Рискну своим положением? Нет. Слишком многое поставлено на кон. И какой―то капризной маленькой девчонке я уж точно не позволю ворочать своей жизнью. ― закончил он, а я ощутила, как на глаза навернулись слезы.

Я набирала номер Боба, полная уверенности в том, что всё решу.

А теперь снова ― словно беззащитный ребенок ― хотела зарыться носом в подушку и громко безудержно рыдать.

– И что теперь? ― осипшим голосом спросила я.

– Венди уже забронировала тебе билет. Рейс завтра. Всю информацию получишь по электронке. И Никки, ― не без удовольствия предупредил он, ― попробуешь провести меня, я раздавлю твоего дружка одним щелчком пальцев. Всего пара звонков, и ему не видать ни места в Лиге, ни Чемпиона ― ничего. Игры в куклы кончились. Усекла?

Прислонилась лбом к стеклу и, зажмурившись, кивнула.

– Да…

Боль душила, перекрывая кислород. Но я понимала ― выбора у меня нет.

Боб прервал звонок и, выронив трубку из рук, я завыла.

От безысходности, отвращения и пугающей теперь неизвестности.

Регби ― спорт для настоящих мужчин.

Грубые столкновения являются неотъемлемой частью игры.

Даже если тебя вынесла своим весом чья―то стокилограммовая туша, твоя задача подняться и продолжить, а не биться в истеричных конвульсиях.

Это игра для джентльменов, но не для изнеженных сосунков.

Рассечённая голова и залитое кровью лицо ― в регби обычное дело.

Типичный футболист, стонущий от боли, словно оргазмирующая макака, на регбийном поле долго не протянет. Если ты не получил травму ― не смей падать. Если тебя пихнули ― пихни в ответ, а после игры сходите вместе в бар.