Каждый матч в регби ― это настоящая, жесткая схватка.

И ты никогда не знаешь, какой шрам она подарит тебе на этот раз.

Уже через пять минут после первого свистка, мы перехватили инициативу у Вестминстерских Хорьков.

Техас был великолепен.

Он отвоевывал территорию, создавал давление, выигрывал раки. Многое делал рефлекторно, не задумываясь. И это помогало не тратить лишние секунды.

На протяжении часа игры мы полностью контролировали ход поединка, оказав на Хорьков такое мощное давление, что у тех разом отказали почти все детали механизма: штрафные сыпались на ровном месте, в открытой игре накапливались потери, в раках сильно напрягали наши форварды. За первые двадцать минут у них не было ровно ни одного подхода к зачетке, в то время как мы уже осуществили одну затяжную осаду.

– У них линия обороны напрочь дезорганизована, ― сплюнул кровь Техас, ― они даже достойную схватку не могут протащить.

– Уже давно могли удавку затянуть, ― подтвердил Аврора, ― кто вообще их выпустил на поле?

– Тем лучше для нас, ― напомнил я, ― у них полно слабых мест, и мы можем задавить их даже в открытом столкновении. Действуем по плану. Выполняем контратаку и ведём мяч к зачетке. Не забываем разыгрывать пас. Всем всё ясно?

Получив одобрение от команды, я кивнул, велев всем разойтись.

Техас молча дал понять, что подстрахует.

А затем началась бойня.

Соперники по-прежнему грешили нарушениями, и в конечном итоге это помогло нам быстро пробить в их защите необходимую брешь.

Спустя пятнадцать минут отчаянной схватки Хорьки, наконец, верно выставили защиту, однако та не продержалась и нескольких минут. Они заработали штрафной и после безуспешных попыток пробиться молом, перевели игру на пустующий фланг, где наш Вудби намертво впечатал мяч за заветной линией.

Встреча завершилась со счетом 49:12.

Последняя перед главной игрой.

– Эй, как насчёт того, чтобы сегодня всем вместе завалиться в бар? ― прокричал Аврора, и гул из одинадцати удовлетворённых голосов стал ему ответом. ― Кэп, ты как?

Усмехнулся и, захлопнув свой шкафчик, мотнул головой.

– Простите, парни. Не сегодня.

Снова тот же гул, только на этот раз разочарованный.

– Всех отведу в субботу в Гроув, если мы выиграем главный матч. Слово капитана.

– Мы выиграем, кэп, ты ведь знаешь, ― улыбнулся Аврора и, пожав мне руку, по―дружески похлопал по спине. ― Ради тебя и в огонь, и в воду.

– И по медным трубам, ― подхватил Хасслер, вынуждая меня усмехнуться.

– Только вот мест всего три, ― услышал я, и в раздевалке наступила тишина.

– Ты прав, Зейн. Их три. Всего трое из вас получат шанс, о котором мечтают. Но я хочу, чтобы вы помнили, что каждый из вас его достоин. Каждый из вас ― лучший в том, что делает. ― я оглядел своих ребят и остановился на наших столбах. ― Аврора. Эрик. Я не знаю никого выносливее и страшнее вас. Вы ― наш таран. И берете на себя все самые крепкие тумаки и шишки. ― ребята улыбнулись, а я двинулся дальше. ― Вудби. Ты отличный лидер линии атаки. Ни разу не подводил ребят. И много раз выбивал нам попытки. Что бы между нами не происходило, знай ― ты ценный игрок этой команды. И я не хотел бы видеть на твоём месте никого другого.

Вудби молча кивнул мне, и я посмотрел на наших рослых замков.

– Ли. Мартин. Вы ― наши железные машины, движущая силы всей команды. Лучшие ловцы, которых я знаю.

– Кэп дело говорит. Таких ловцов даже у Гриффиндора28 не было, ― поддержал Хасслер, и парни рассмеялись, по―дружески обнимая ребят.

– Хасслер, ― когда он посмотрел на меня, я качнул головой, ― твоя агрессия в жизни часто выходит тебе боком, но на поле ― она ведет команду к победе. Зейн. Деккер. Серьезно, парни, вы без шуток делаете всю грязную работу, пока мы по полю гуляем.

Я усмехнулся, а затем продолжил:

– Хеннеси. Чарли. Эш. Коул. Вы не просто наши защитники, вы ― наша стена. Те, кто спинами охраняет нашу линию и до последнего стоит у её границ. Дэрил. ― Я перевел глаза на нашего фулбэка. ― Ты прохлаждаешься дольше всех, знаешь? ― он усмехнулся, и я качнул головой. ― Ты ― последний замыкающий защитник. Кто―то считает, что ты ненужный игрок, но только не я. Потому что я знаю, что именно от тебя ― твоей реакции, скорости и твоих навыков ― в последний момент зависит исход всего матча.

Он благодарно кивнул мне, и я посмотрел на последнего игрока своей команды.

– Ну ладно, говори уже давай какой я прекрасный, ― поторопил меня друг, вынуждая усмехнуться.

– Техас. Нахальный, быстрый, проворный. Ты ― стержень, вокруг которого строится каждая комбинация. Иногда ты бываешь той ещё занозой в заднице, но… без тебя команда ― не команда.

– Это без тебя команда ― не команда, Мак, ― серьезно сказал он, сжимая моё плечо, ― ты её капитан. Не я.

– Да, ― усмехнулся я, ― тот ещё капитан.

– Лучший капитан, который мог бы у нас быть.

– Даже несмотря на то, что между нами было, ― поддержал его Вудби, оказываясь возле меня и неожиданно протягивая мне руку.

Наши взгляды схлестнулись, но я понял, что не хочу сражаться.

Больше не хочу.

Крепко пожал его руку в ответ, а затем оказался заперт в кольце из четырнадцати мощных ребят, каждый из которых подписался под словами Техаса.

– Они любят тебя, ― услышал я, когда уже собирался покинуть опустевшую раздевалку. Никки стояла в проёме, прислонившись к косяку.

– И давно ты здесь стоишь?

Она сделала вид, что задумалась.

– Ммм… достаточно давно, чтобы слышать всё, что ты им говорил.

Я усмехнулся.

– Это называется подбадривать свою команду перед важной игрой. Им нужно было услышать то, что я сказал.

– Ты сделал это не потому что «должен был», а потому что хотел. ― Никки оттолкнулась от косяка и подошла ближе. ― А ещё ты совершенно точно говорил от сердца.

– Хочешь думать обо мне лучше, чем я есть на самом деле?

Она улыбнулась, даже не догадываясь, что делает со мной её улыбка.

– Хочешь казаться хуже, чем есть на самом деле?