Я пожала плечами. Мне не важно, у кого сколько денег. Иначе давно бы стала женой соседа, свела в могилу старичка по-тихому, и наслаждалась безбедным существованием.

— В какой момент мама поняла, что отец окончательно предал нас, я не скажу. Все-таки тогда я был подростком, к тому же большую часть времени жил в пансионате при колледже, — Льерт вздохнул, вновь сделал глоток уже остывшего чая и немного помолчал, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить. — Просто в один прекрасный день мама приехала, чтобы забрать меня на каникулы, одна. На все вопросы она отмалчивалась, а потом просто расплакалась. Я больше не спрашивал у нее ничего. Дома наша экономка рассказала мне, что отец был арестован за преступления против короны и казнен. Я не сразу поверил в это. Мама смогла рассказать, как было дело, не сразу, но взяла слово, что я не буду никому об этом говорить без лишней надобности. Если бы она знала, как все выйдет на самом деле…

Льерт замолчал. Было непривычно видеть всегда сильного, уверенного в себе мужчину в таком подавленном состоянии. Я понимала, что ничем не могу помочь. Только слушать, и пытаться понять, что чувствовал тогда магистр. Мой взгляд случайно зацепился за пирамидку. Ровное серовато-жемчужное свечение, правда, приправленная большим количеством боли. Мне захотелось остановить мужчину, но я понимала, что не имею права, потому что собраться с силами еще раз он не сможет.

— Видимо, отец успел рассказать слишком много, — почти не обращая внимания на мою реакцию, продолжил магистр. — Летом, к нам пришли странные люди. Мать выслушала их, после чего прогнала. Но они возвращались снова и снова, и что-то требовали от матери. Один раз мне стало интересно, что же происходит, и я заранее спрятался рядом с дверью незадолго до очередного их визита. Они явились в то же самое время. Два мужчины. Один худой, в плаще с капюшоном, отчего его лицо было невозможно разглядеть. Второй — крепкого сложения, с лицом в шрамах от ожога. Я услышал, как они требовали от матери план ее замка. Это меня удивило, потому что уже дед жил в особняке, куда перебрались и мы. Мама говорила, что у нее этих планов нет и никогда не было, а если бы и были, она бы никогда не отдала их посторонним людям. Слово за слово, они повздорили, после чего эти люди сказали, что больше уговаривать ее не будут, она сама сделала свой выбор. А ночью на нас напали…

Льерт вновь замолчал. Какое-то время он сидел, глядя в опустевшую чашку, словно пытался понять, когда это произошло. Я взяла чайничек и вновь наполнила ее теплым настоем. Магистр поднял голову, удивленно посмотрел на меня, потом кивком поблагодарил.

— Мама была очень сильным магом, но растерялась. Когда наш дом начал гореть, она разбудила меня, и мы, вместе с немногими слугами, бросились на улицу. Там нас ждали те двое и еще несколько человек. Мама сопротивлялась, но они оказались сильнее. Она… она погибла у меня на глазах. Я пытался драться с ними, но силы были не равны. Я, четырнадцатилетний мальчишка, школяр-пансионер, ничего толком не умеющий, и профессиональные воины, которых учили убивать. Вот только меня убивать никто не собирался. Они решили, что смогут куда эффективнее использовать меня. Так что меня просто оглушили.

— Очнулся я в странном месте, вроде храма, только под землей, — немного помолчав, продолжил он. — Меня напоили каким-то зельем, после чего стали убеждать, что я могу отомстить за смерть родителей. Надо только воззвать к богам, и они помогут. Надо ли объяснять, что тогда я готов был на что угодно, взять в союзники хоть богов, хоть демонов. Потому с радостью принес клятву. Как потом выяснилось — клятву верности культу. Нарушить ее не было никакой возможности. Сначала у меня требовали планы замка, но потом убедились, что я ничего о них не знаю. В результате меня оставили для других целей. Я жил у них, выполнял приказы. Если пытался ослушаться, то тут же активировалась клятва. Это ад, Крис. Форменный ад. Твое тело словно выворачивает наизнанку, суставы выкручиваются. А потом требуется несколько часов, чтобы хоть немного прийти в себя. Сама понимаешь, после двух-трех раз ты превращаешься в покорного слугу. Только я не хотел быть покорным. Особенно после того, как меня отдали убийцам моей матери. Несколько раз я отказывался выполнять их приказы. Надеялся, что боль убьет меня. Но не тут то было. Это тоже одна из особенностей клятвы подземным богам. Смерть не приходит за тобой. Все, чего я добился — я почти не мог двигаться. Малейшее движение причиняло боль. Как же я молил тогда всех богов, чтобы жрец, проводивший ритуал, испытал все то же самое на своей шкуре.

Льерт потянулся к чашке, сделал несколько глотков, потом задумчиво посмотрел на пирамидку. Я не торопила, ждала, когда он сам продолжит.

— Потом они стали выяснять, насколько распространяется их власть надо мной. Там, где меня держали, появилась — сильфида. Совсем юная, наверное, даже младше, чем был я. Еще до конца не сформировавшийся подросток. Они заставили меня овладеть ею, предварительно напоив какой-то дрянью. И я не мог противиться их приказам. Тогда все стало совсем как в тумане. Я ненавидел их и себя за то, что делаю. Но изменить ничего не мог. Клятва даже тут не давала сбоя. А потом оказалось, что она ждет ребенка. И меня заставили убить ее. Просто взять подушку и задушить. Она все понимала и не сопротивлялась. Знаешь, тогда я завидовал ей. И тогда же поклялся всем светлым богам, что любым способом отомщу. Попытался убить тогда своих тюремщиков, но не получилось. И все равно, каждый раз бросался на хозяев, выбирая боль и беспамятство, лишь бы не выполнять новые бездушные приказы.

Мужчина вновь замолчал. Я встала, подошла и положила руки ему на плечи. Что еще я могла сделать? Пожалеть? Возможно, но не Льерта Эвандера, боевого магистра, а того испуганного, потерявшего родителей мальчишку, которого обрекли на мучения ради непонятных целей.

— А потом мне удалось сбежать, — вновь тихо заговорил он, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности. — Они несколько дней заходили ко мне утром и вечером, выливали ведро воды, и уходили. А потом я услышал, что им надо куда-то отлучиться. Вроде как появилась возможность заполучить необходимые им бумаги. Решив, что за несколько дней хуже мне точно не станет, а помереть не даст клятва, они уехали. Даже не стали запирать меня. И я ушел. Сначала я думал, что не смогу уйти далеко. Что, когда мои мучители вернуться, то быстро вычислят меня по следам. Но боги то ли услышали мои молитвы, то ли произошло что-то еще. Вечером пошел дождь, который скрыл все следы. А еще через пару дней меня подобрали на дороге мужчина и женщина. Твои дед и бабка, Кристи. Как они оказались на той дороге, что делали, не представляю. Хвала всем богам, что они остановились, увидев валявшегося на обочине мальчишку, который не хотел жить, но и умереть по своей воле не мог. Последнее, что я помню, мне помогли забраться в повозку, после чего я потерял сознание.

Льерт вновь замолчал, а я отошла к окну и осторожно вытерла слезы. Потом медленно сделала глубокий вдох, так же медленно выдохнула и вернулась к столу. Налила себе новую порцию чая. Вот как чувствовала, что пригодится успокаивающий сбор. Только не думала, что нам обоим.

— Очнулся я уже в их доме, — продолжил магистр. — Сначала не верил, что мне удалось спастись. От каждого шороха вздрагивал, пытался прятаться, едва слышал голоса. Твоей бабушке долго пришлось возиться со мной. Наверное, только через пару месяцев она смогла несколько восстановить и мое здоровье, и пошатнувшуюся психику. Труднее всего было избавиться от кошмаров. Но она победила и их, — Льерт чуть заметно улыбнулась. — Алисон уже тогда знала о травах много больше, чем все преподаватели с факультета лекарей и травников вместе взятые. Они же помогли мне спрятаться. Благодаря связям вашей семьи, твой дед выправил мне документы на имя Льерта Эвандера. А потом они решили, что самым безопасным для меня будет поступить в академию магии. Я сомневался, поскольку обычно туда берут самое ранее в шестнадцать, но им удалось и это. Так я стал адептом, дрался с мальчишками, которые считали меня мелким, завоевывал авторитет, преимущественно кулаками, потому что слушать меня все равно не хотели. И учился, чтобы стать лучшим, найти тех, кто разрушил мой мир, и отомстить. Не самая лучшая цель?