уродами. Такие скоты понимают только силу. Без дипломатических звездюлей общаться с ними сложно.

Изящная фраза про «дипломатические звездюли» заставила Гоитию взять бокал и от переизбытка негативных чувств отпить из него немного. Было очевидно, что этот человек с трудом переносит примитивизм в любом его виде, но сейчас ему нужна была грубая сила, а не приятная компания для возвышенной беседы. А потому он, успокаиваясь, продолжил:

– Мне было известно, что ваш отряд обладает возможностями, чтобы пережить поход по этим землям. Однако, теперь я уверен, что вам достанет и смекалки. Я хочу этот артефакт. Принесите его мне. Каждый вернувшийся получит по сто золотых. И это не предел. Мы сможем продолжить наше взаимовыгодное общение.

– Ага, – по новой наливая себе, подтвердил вожак. – Это отличное предложение. Жаль вам отказывать. Чес-слово, жаль.

– Отказывать?

– Да. Увы, но отказывать. Вы мне девку-то не вернули.

Он резко выпил водку до дна и занюхал тыльной стороной своей ладони.

– Да понимаете ли вы, кому говорите нет? Найти людей на такое дело проще простого!

– Нет, вот тут ты, бес, шутишь, – довольно усмехнулся Данрад. – На бабло много кто купится, а толку не будет ровным счётом никакого. Я те места знаю. И подход к дикарям знаю, чтобы по их землям без проблем пошарить. Люди у меня толковые да друг друга держатся. Сам же своим заклятием проверил. У мага тоже не репа, а всамделишная голова на плечах имеется. С артефактой он совладает. Да и про глаза верно подмечено. Оно нам в плюс. Так что можно отправлять отряд за отрядом, но в конце концов они так беспредельщиков раззадорят, что те в любую тень сначала копьё метнут, а лишь потом подойдут и спросят, чего надобно-то было. Сечёшь теперь? Либо мы, либо всему Диграстану за той волшебной хернёй на Северный Беспредел войной идти.

– Хорошо, – нехорошо проскрежетал зубами Гоития после длительного молчания. – Будем считать это знаком моего расположения к вам.

На миг маг прикрыл веки, и я почувствовал, как от него потянулись магические невидимые нити контроля. Он давал указания кому-то из своих слуг.

– С вами приятно иметь дело. За ваше здоровье и успехи! – поднял новую чарку предовольный Данрад.

Скажу честно, меня коробило от его бесстрашия.

И это меня он просил Гоитию не злить? А сам-то! Сам!

Элдри медленно вошла в комнату. Одежды на ней не было, но она закрывала ладонями лишь лицо, потому что плакала, и плакала, и плакала. Почти беззвучно рыдала так, что я аж замер и не сразу сообразил броситься ей навстречу да прикрыть плащом. Девочка тут же цепко ухватилась за меня своими тоненькими пальчиками и залепетала:

– Морьяр. Прости меня, Морьяр. Я ужасненько-ужасненько виновата!

– Она холодная, как лёд! – в ужасе понял я и крепче прижал ребёнка к себе.

Обнимая малышку, я попутно провёл обследование магией, а потому уже сумел выяснить, что тело Элдри не оказалось хоть как-то повреждено. Но Данрад этого не знал, и поэтому сурово осведомился у Гоитии.

– Почему она плачет?

– Это не важно.

– Я не об этом спрашиваю, – он допил водку из горла кувшинчика и отбросил тот в сторону, прежде чем разъярённо прокричал: – Почему она плачет – вот, что я спросил!

То ли Данрад основательно перепил (что навряд ли), то ли где-то потерял своё чувство страха, но он так вдарил кулаком по столу, что я аж заикал. С акустикой комнаты прозвучало это впечатляюще, но… на полном серьёзе, в тот миг я испытал за вожака такую неподдельную гордость, что даже мысленно принялся подбирать для него подходящий памятник. Просто плиту? Или раскошелиться на статую в полный рост? А чего, подбить ребят на такое я, наверное, сумею. Сложимся.

– Вы крайне невежественный тип, – яростно прошипел Гоития. – Пожалуй, мне стоило проводить эксперименты с вашим мозгом, а не с её!

Эксперименты?

Над моей девочкой?!

– Да будет Тьма, – злобно шепнул я.

В возникшей напряжённой атмосфере меня никто не услышал. И хорошо. Так мне стало легче снять с себя рубашку, оголить руки и грудь да сделать видимыми символы под кожей. Затем я настойчиво подпихнул Элдри к Данраду и свысока заговорил на райданрунском языке, который, как уже выяснил, вожак практически не знал.

– Я есть вместилище воли Тьмы, и дитя сие есть моё по праву крови!

Я начертал над столом линии и заставил их светиться призрачно зелёным светом. После этого они изменили свою форму и увеличились в размерах, постепенно заполнив всё пространство комнаты. Это была заготовка одного из высших заклинаний. На такое были способны только истинные тёмные мастера и сам я… сам я ныне не мог наполнить его силой, но всё равно вытянул руку, как если бы намеревался сделать именно это.

– Отрекись от принадлежащего мне.

Гоития нервно облизнул губы и в испуге замер, как кролик перед удавом. Я блефовал, но Лютьен Чибо этого не знал. Ему было только известно, что я «крайне любопытная штучка». Он мог делать только шаткие предположения, и они подводили его к неприятным выводам с уймой нежелательных последствий.

Скажем так, показанное заклинание маг его уровня был способен разобрать. И по взгляду его я понял, что он и разобрал. Эмоции, особенно страх, смешно смотрелись на этом мерзком лице.

– Мне не нужны проблемы с Тьмой, – наконец нервно выговорил он также на райданрунском. – Но я и не заключаю с ней сделок. Уходите. Немедленно!

– Тьма требует молчания о ней.

– Да не нужны мне слухи, что я с самой Тьмой связался! Меня и так вот-вот на костре спалят. Убирайтесь!

– Идём, – обратился я к Данраду. – Нам позволили.

***

– Что там, мать тебя дери, такое было? – всё же не стерпел держать язык за зубами вожак, а потому и начал тревожащий его разговор, едва мы оказались на улицах Ковальграда.

– Не хочу тебя разочаровывать, но я создал Стае крайне плохую репутацию. Дел с нами Гоития больше иметь не будет.

– Да и хер с ним! – презрительно сплюнул он на землю. – Я и сам с ним связываться расхотел, едва про Северный Беспредел услыхал. Какого лешего в Диграстан переться? Не для того я оттуда убирался, чтобы туда же и возвращаться.

– Тебе не надо туда возвращаться. Ты там умрёшь, – вдруг сказала Элдри.

До этого она молчала и отрешённо смотрела под землю под ногами. Моя рубаха, одетая на неё, делала вид девочки жалким.

– Рот своей девке заткни, пока я ей не вдарил. А то договорится, и вместо Ингшварда поедем по моим родным краям гулять.

– Цыц! – тут