Я невольно вздохнула. Однако НиколайМихайлович был не очень добрый человек. Любой журналист, беря интервью, а потомпереводя текст на бумагу, может придать ему вполне удобочитаемую форму. Егоровне захотел править речь лейтенанта, привел высказывания милиционера во всей ихкрасе. Тонко поиздевался над малограмотным парнем, и ведь упрекнуть редакторани в чем нельзя. Что он сделал плохого? Интервью воспроизвел точно, сохраниллексику милиционера, не исказил смысл его слов. Вот только человеку,мало-мальски владеющему русским языком, тут же станет ясна дремучесть этогоВоробьева М.Л. Наверное, Егоров очень не любил людей в форме и не упускалвозможности свести с ними счеты. Но вернемся к статье.

«Очень часто наши бравые милиционеры изо всехсил стараются отбиться от заведения уголовного дела. Впрочем, нежеланиезаниматься работой по-человечески вполне понятно. Вот только согласится ли сэтим семья покойной Жанны? У нашего корреспондента после внимательного осмотракомнаты, в которой случилась трагедия, родились нехорошие подозрения. Мыначинаем собственное расследование. Смерть Жанны Лукашиной — несчастный случай?Или все-таки кто-то помог ей свалиться с высокого этажа? Где находился отец?Почему мать не осталась около тела, а кинулась наверх, в квартиру? Какие тайныскрывает семья Лукашиных? В субботнем номере мы дадим подробный репортаж иизложим наши версии. „Лупа“ всегда стоит за справедливость. Наш девиз: все тайноенепременно должно стать явным».

Я в ажиотаже стала листать страницы. Статья,которую я только что прочитала, была опубликована во вторник, вот среда,четверг и пятница. На третьей странице газеты, вышедшей в последний рабочийдень недели, красуется анонс: «Завтра вы узнаете шокирующую правду о семьеЛукашиных. Сенсационное интервью с нянькой — Тельмой Генриховной. „Ониненавидели друг друга до припадков, но их можно понять“ — так начинаетсярассказ женщины, которая помогала Злате воспитывать четырех дочерей».

Подшивка закончилась.

— А где субботний номер? — растерялась я.

— Он не вышел, — ответила Карина.

— Почему?

— В четверг вечером в редакцию ворвалисьбандиты и увезли папу с Эдуардом, — грустно пояснила Кара.

— Минуточку! Журналистов забрали в четверг? Нопятничная «Лупа» увидела свет!

— Конечно, ее уже сверстали и отправили впечать. Пятничный выпуск делается в четверг, а субботний — в пятницу.

— Ясно, — пробормотала я.

— Эти подонки не только скрутили папу сЭдиком, они еще и разгромили офис, — сказала Кара. — Слава богу, Зиночкауцелела! Вот уж кому повезло, она в лифт залезла, ее и не заметили.

— Кто такая Зиночка и как можно не заметитьчеловека в лифте?

Карина обхватила себя руками за плечи.

— Офис был в очень старом доме, его, кстати,давно снесли. Здание построили в восьмидесятые годы позапрошлого столетия. Накухне был лифт, за стенной панелью. Если не знать, где он, то и не сообразишь.Потянешь за веревку, появляется кабина, пусть небольшая, но худенькая женщина вней уместится. Зиночка была секретарем редакции, не техническим, аответственным, занималась выпуском, контактировала с типографией и лоточниками,которые продавали «Лупу», и сидела как раз на бывшей кухне. Когда бандитывломились в редакцию, Зина схватила гранки субботнего номера, нырнула вподъемник, спустилась в подвал и кинулась в милицию. Как она не побоялась!Веревки могли прогнить от старости! Зиночка хотела спасти Николая с Эдуардом,но не успела, пока менты собрались, пока репу почесали, пока ехали, отца сприятелем уже увезли.

— Значит, материалы номера могли сохраниться?— обрадовалась я.

— Ну… не знаю, — пожала плечами Кара. — Изачем они вам?

— Я случайно наткнулась в подшивке на знакомуюфамилию — Лукашина, мы раньше дружили, но я потеряла ее координаты. У вас естьадрес Зины?

— Где-то был!

— Можете поискать?

— Для вас — что угодно!

— Огромное спасибо, очень меня обяжете, —завела я, — буду крайне благодарна.

Карина открыла верхний ящик письменного стола.

— Никогда не выбрасывайте старые записныекнижки, — посоветовала она, — многие люди живут долгие годы в одной квартире.Вот, например, мы с мамой. Этому дому почти пятьдесят лет, он был построен всамом начале шестидесятых, экспериментальный, хотели проверить, как возводитьблочные пятиэтажки. А! Нашла! Зинаида Мироновна Шляпкина.

— Ей, наверное, много лет!

— Зиночка была тогда молодой, в «Лупу» онапришла, когда ей едва исполнилось двадцать два! — возразила Карина.

— Вам нетрудно самой позвонить Шляпкиной?Вероятно, она не захочет беседовать с незнакомкой о тех событиях!

— Нет проблем, — согласилась Кара, — надеюсь,Зина живет на прежнем месте! Черт!

— Что?

— Номер не существует.

— Дай-ка сюда! Смотри, набор начинается сцифры два, а ее заменили на шесть.

— Сейчас попробую, ага, гудит… Здрасти! МожноЗинаиду? Ой, еще раз здрасти! Вы, наверное, меня не помните? Я — КаринаЕгорова, дочь Николая Михайловича… ага, ага, спасибо. Очень приятно! Да, да!Извините, Зиночка, у меня к вам такое дело…

Я молча слушала, как Карина меня представляет,потом Егорова сунула мне трубку.

Я откашлялась.

— Здравствуйте, Зина!

— Добрый день.

— Может, мой интерес вам покажется странным…

— Говорите.

— Карина рассказывала, что в день нападениябандитов вы спрятались в лифте.

— Верно.

— Вы очень смелый человек.

— Я отчаянная трусиха, — засмеялась Шляпкина,— но в момент опасности не растерялась. Прямо в голове щелкнуло: или лезу вподъемник, или мне кирдык. Третьего не дано. Сгребла гранки и дёру!

— Значит, вы прихватили с собой материалысубботнего номера?

— Егоровская школа, — вздохнула Зина, — сампогибай, а газету спасай. Унесла все, я как раз верстку делала, материалыстопками слева, снимки справа, я их вместе с линейкой-строкомером уволокла, онау меня теперь вместо талисмана!

— А где гранки? Вы их выбросили?

— Разве можно!

— Сохранили? Дадите взглянуть?