— Зачем? — удивилась Зинаида.

— Объясню при встрече!

— Ладно, приезжайте.

— Можно сейчас?

— У меня редакторские дни, сижу дома, хотя…

— Что? Я уже бегу к машине.

— Постойте, я не успею прибраться к вашемуприходу! Давайте лучше встретимся в выходные.

— Нет, нет, — испугалась я, — время не ждет!Мне все равно, как выглядит ваша квартира, даже если она покрыта слоем мусора вполметра, это не играет никакой роли. Кстати, у меня дома тоже бардак, посудаполгода не мыта, пыль с Нового года не вытерта.

— Ну ладно, — сдалась Зина, — записывайтеадрес.

В квартире у Шляпкиной отчаянно пахло кошками,и я, не удержавшись, стала чихать.

— Это Василий, — сердито сказала Зина, — унего с моим сыном джихад. Стоит Игорьку в дом войти, Васька начинает углыметить, дескать, смотри, мама, кто в семье хозяин! Вы туфельки поставьтенаверх.

— В шляпницу? — поразилась я.

— На всякий случай, береженого Бог бережет.Анфиса терпеть не может гостей, — пояснила хозяйка, — она еще хуже Васьки,настоящая оторва, в обувь гадит.

По длинному коридору, где мотались клубкиразноцветной кошачьей шерсти, мы вошли в просторную кухню. Зиночка некокетничала, предупреждая о беспорядке, похоже, в последний раз хозяйка браласьза пылесос году этак в тысяча девятьсот семидесятом. Мне еще ни разу недоводилось бывать в столь загаженном месте.

Шкафчики и кафель были покрыты темно-желтымисальными пятнами, электрочайник показался мне коричневым, но хозяйка повернулаего ручкой к себе, и стало понятно: изначально он имел сливочно-белый цвет. Вмойке подпирала кран гора грязной посуды, на столе маячили ноутбук, вспоротаябанка зеленого горошка, открытая бутылка кваса, конфетные фантики, кусок марли,полуобгрызенный нарезной батон, резиновая грелка, ластик и три кружки. Натумбочке голосил включенный телевизор.

— Хотите чайку? — гостеприимно предложилаЗиночка, убирая звук у телика. — Садитесь.

Я отодвинула табуретку и обнаружила на нейвсклокоченную кошку цвета крем-брюле.

— Машка! — всплеснула руками Зина. — Кукушкачертова! Иди к детям! Представляете, она родила от Томаса котят и не желает ихвоспитывать! Вместо нее Мурлыня старается, ну прямо все как у людей! Несмотрите, что Машка такого цвета, это она Марка толкнула, моего мужа, а он кофепролил, хорошо хоть Маркуша любит холодный, да еще на три четверти со сливками.Машка кое-как облизалась, но не до конца! Она изначально белая. Надо ее помыть,но руки не доходят! Столько дел! Все собираюсь квартиру убрать, но посмотрю набардак и махну рукой. А смысл? Васька все описает.

— Сколько же у вас кошек? — Я с трудомвклинилась в нескончаемый поток слов.

— Семь, — бодро ответила Зина, — всеподобранные. Пейте чаек! Вот.

На столе возникла кружка с медленно тонущимпакетиком с заваркой. Когда он опустился на дно, оттуда всплыла кошачья шерстьи замерла на поверхности.

— Жарковато для чая, — попыталась я отказатьсяот угощения.

— Точно, — согласилась Зина, схватила чашку,выплеснула в мойку содержимое и, забыв ополоснуть, наполнила ее квасом.

— Вы обещали показать мне спасенные гранки, —напомнила я.

Зина хлопнула ладонью по картонной папке сошнурочками-завязочками.

— О! Ничего не пропало! Я очень аккуратна вотношении работы!

— Замечательное качество, — заметила я,развязывая веревочки.

— Читайте, читайте, — приободрила меня Зина изастучала по клавиатуре.

Я внимательно просмотрела бумаги раз, другой,третий.

— Зина, но здесь не все!

Хозяйка оторвалась от ноутбука.

— Как? Чего не хватает?

— Материала о семье Лукашиных!

— Не может быть!

— Смотрите сами!

Шляпкина поворошила листки.

— И куда он подевался?

— Тот же вопрос я хотела задать вам, —ответила я. — Кто, кроме меня, проявлял интерес к так и не увидавшему светномеру?

— А кому он нужен? Я храню его из-за своейсентиментальности: Николай Михайлович умер, Эдуард тоже.

— Компаньон Егорова покойник?

— Он спился, — пояснила Зина, — года два назадпозвонили из ЖЭКа, спросили, кем я прихожусь Эдуарду, мой телефон у него наобоях был записан. Сказали, что Савельев скончался, родственников у него нет,завещания тоже, хоронить его некому. Там какая-то инициативная домоуправшаденьги по жильцам собрала, чтобы Эдика в общую могилу не сунули, хотя, думаю,покойнику это без разницы. Я дала небольшую сумму, но в церемонии неучаствовала!

— Попробуйте вспомнить, кто просил у вас посмотретьпапку?

Зинаида нахмурила лоб.

— Вы первая.

— Может, соседи?

— Я с ними конфликтую, они на меня заявленияучастковому строчат, жалуются на кошек, воняет им! Вот уж враки! Ну как запахможет до другой квартиры доползти!

— Ваши дети?

— Они ничего не слышали о «Лупе».

— Муж?

— Ой, не смешите! Леонид только о своейматематике думает, Петя весь в музыке, а Марку не до чтения.

— Я говорила о вашем супруге.

— И я о них веду речь.

— Сколько у вас мужей? — поразилась я.

— Трое, мы в разводе, но живем вместе, —объяснила Зина, — а что? Квартира большая, никто никому не мешает. Очень дажеудобно. Леня с мальчиками уроки делает, Петя их художественно развивает, а Марку нас по хозяйству, все, кроме уборки, на нем. Пылесос и тряпку он терпеть неможет. Мыть полы — моя забава. Вас удивляет наша семья?

— Нет, — улыбнулась я, — у меня самой наодного бывшего мужа больше.

— И все с вами?

— Слава богу, нет! Но кое с кем я до сих пор вхороших отношениях. Давайте все же попытаемся вспомнить, кому вы показывалипапку?

— Без понятия!

— Вам знакома женщина по имени Лиза Гинзбург?