по отношению к ископаемому топливу в значительной степени опирается на позитивную динамику затрат на технологии альтернативной энергетики. Согласно недавнему американскому исследованию, «ветровая и солнечная фотоэлектрическая энергетика становится все более конкурентоспособной по стоимости по сравнению с традиционными технологиями производства энергии на несубсидируемой основе в свете существенного снижения цен на компоненты системы (например, панели, инверторы, стеллажи, турбины и т. д.) и значительного повышения эффективности, помимо других факторов»[597].

Ожидание снижения затрат базируется также на предположении, что развитие возобновляемой энергетики повлечет за собой локализацию производства энергии и создание более распределенной энергетической системы. Объединяя различные возобновляемые источники в общую систему, можно добиться удешевления за счет масштаба благодаря замещению и сокращению инфраструктуры, что, в свою очередь, может снизить общие затраты на энергию. Такой сценарий представляется более жизнеспособным для электрогенерации, чем для топлива, по крайней мере на нынешнем этапе развития автомобильных и моторных технологий. Предполагается, что электростанции на возобновляемых источниках энергии будут иметь нулевую стоимость исходного топлива и, что немаловажно, наносить меньше вреда экологии.

Рис. 7. Несубсидируемая нивелированная стоимость энергии. Энергия ветра и солнечная энергия[598]

Благодаря развитию альтернативной энергетики может значительно повыситься производительность. Несмотря на небольшую базу, технологии альтернативной энергетики стали одной из самых быстрорастущих отраслей в последнее десятилетие. Это привело к повышению производительности и эффективности в смежных отраслях и в секторах конечного потребления энергии. Например, на заводе Tenon Manufacturing в Новой Зеландии, который занимается изделиями из сосновой древесины, использование геотермальной энергии для сушки дерева позволило повысить производительность на 5 %[599]. Развитие возобновляемой энергетики в сочетании с рыночными возможностями и предпринимательскими достижениями может стимулировать создание новых отраслей, прямо или косвенно вовлеченных в цепочку создания стоимости возобновляемой энергии, что, возможно, вызовет к жизни новые парадигмы экономического роста. От того, как будет происходить этот стимулирующий процесс, будет зависеть, каким образом глобальная экономика будет адаптироваться ко множеству изменений. Как отметил философ-социолог Элвин Тоффлер, «западное общество в течение последних трехсот лет было охвачено огненным штормом перемен. Он не утих и только набирает силу»[600]. Эти изменения потребуют новых операционных, управленческих и потребительских подходов, которые определят, как будут использованы выгоды мегатренда.

В общественном сознании развитие альтернативной энергетики ассоциируется с созданием новых рабочих мест: политики и общество все чаще рассматривают это как инструмент обеспечения экономического роста и занятости. Действительно, занятость в сфере возобновляемой энергетики во всем мире демонстрирует общую положительную тенденцию. Подсчитано, что в среднем технологии возобновляемой энергетики создают больше рабочих мест, чем технологии ископаемого топлива[601].

Ожидаемая связь между мегатрендом альтернативной энергетики и созданием дополнительных рабочих мест является важным политическим фактором. Правительства во всем мире возлагают в этом большие надежды на «зеленую» экономику[602]. Однако замедление темпов роста после 2015 г. говорит о том, что долгосрочный вектор динамики занятости еще не до конца ясен. Темпы внедрения возобновляемых источников энергии, наряду с развитием технологий, могут способствовать росту занятости. Однако следует отметить, что ситуация может различаться в разных секторах возобновляемой энергетики. В то время как в сферах солнечной и ветровой энергетики наблюдается постоянный рост занятости, занятость в сфере солнечного отопления и охлаждения, а также в большой гидроэнергетике снизилась[603]. Следует также учитывать динамику по странам: на нескольких крупных рынках, таких как Бразилия и Германия, в 2016 г. наблюдалось сокращение рабочих мест[604]. Очевидно, что большие ожидания в отношении занятости в секторе возобновляемой энергетики должны рассматриваться с учетом широкого набора факторов, включая ситуацию на традиционных энергетических рынках, инвестиционные тенденции и изменения в политике, а также интеграцию новых технологий в сектор возобновляемой энергетики. Однако уже сейчас ясно, что, какими бы ни были краткосрочные колебания уровня занятости, возобновляемые источники энергии должны в корне изменить рынок труда: создаваемые рабочие места потребуют более высокой квалификации и более высокой оплаты[605].

Как бы то ни было, альтернативные источники энергии предлагают привлекательные варианты смягчения экономической нестабильности. С тем, что мировая экономика в долгосрочной перспективе не сможет реализовать свой потенциал роста без обильных и своевременных поставок чистой, надежной и доступной энергии, согласны как те, кто уверен, что климатические изменения вызваны деятельностью человека, так и скептики. Разработка альтернатив ископаемому топливу считается не только благоразумной предосторожностью, но и делом, полезным для экономического роста и устойчивого развития. Хотя само по себе внедрение альтернативных источников энергии, скорее всего, не сможет радикально изменить структуру потребления и полностью устранить неустойчивость энергетического сектора, это может помочь изменить роль различных факторов производства и способствовать стабильному экономическому росту.

4.2.2. Технологический прогресс: реализация преобразований, связанных с альтернативной энергетикой

Технологические достижения неизбежно влияют на стратегии экономического роста, поскольку любую экономику можно рассматривать в том числе как выражение технологий[606]. Технологические прорывы широко признаны в качестве основного источника экономического роста. Альтернативная энергетика – наглядный пример того, как технологические инновации открывают возможности для увеличения объема производства при неизменности других факторов. Экономист Йозеф Шумпетер в своей книге «Капитализм, социализм и демократия» утверждает, что новые технологии могут увеличить производительность заданного набора ресурсов, приписывая достижения и превосходные экономические показатели капитализма постоянному темпу технологических инноваций и называя их «созидательным разрушением»[607]. Роберт Солоу, нобелевский лауреат в области экономики, эмпирически подтвердил это утверждение, установив, что технологические изменения в первой половине XX в. обеспечили 85 % роста выработки на одного работника в США, в то время как доходы от капитальных вложений составили лишь около трети ВВП страны. Модель экономического роста Солоу, которая демонстрирует связь между инвестициями и экономическим ростом, также полезна для анализа дальнейшего технологического развития мегатренда[608]. Существуют доказательства, что технологии, способствующие экономическому росту, могут повысить производительность и обеспечить реальный рост экономики и общественного благосостояния[609]. Таким образом, технологическое развитие в области альтернативной энергетики может ускорить переход к принципиально новой технико-экономической основе глобального общества.

Мегатренд альтернативной энергетики проливает свет на перспективы технологической «эпохи Просвещения» и может оказаться одним из многих секторов, где конкретные технологические достижения приводят к более широким и непрерывно растущим социально-экономическим последствиям. Мегатренд и другие технологические тенденции демонстрируют, как технологии влияют на экономические отношения, изменяя иерархические отношения и ценностные суждения в обществе. Влияние технологий на экономические отношения отражается в переходе от постиндустриального общества XX в. в технологическое XXI в. Революционные изменения, вызванные технологическим прогрессом, можно увидеть в том, как ведется бизнес, производятся и реализуются товары и услуги, в повседневной жизни людей. Например, переход от семейных корпораций к конгломератам, принадлежащим акционерам, затронул не только корпоративный сектор, но