всех близких, под видом поездки к заболевшей родственнице. Сам же он заручился письмом к степному вождю, который должен был посодействовать в дальнейшем и ему перебраться в Хабор.

На отравление барона виночерпий согласился не столько из-за денег, сколько из мести, но, конечно, взял и аванс деньгами, которые передал своей семье для обустройства на новом месте. Вторую часть обещанных денег, при удачном выполнении задания, он, или его семья должны были получить уже в Хаборе.

Деньги и яд передал ему какой-то Древоходец. Откуда он понял, что Древоходец? Потому что при передаче денег и яда, между ними произошла небольшая размолвка и мужчина, угрожая, приставил к его шее кинжал древоходца. Ни один нормальный человек не будет при себе носить такой кинжал, если он не Древоходец.

От командира степняков барон узнал, что их отряд направлялся на поляну Гуса Одноглазого, где их должен ждать курьер, опять же Древоходец. Он обязан передать им четыреста золотых в имперских ассигнациях, и, самое главное, два бриллианта. И ни каких-то простых, а два тех самых бриллианта из знаменитых «Братьев».

Всего Братьев существовало пять. Их нашли сразу в одном месте и в один день. Не сказать, что Братья очень уж большие и красивые камни, но они были достаточно знамениты из-за своей внешней схожести и связанными с ними историями. Много очень богатых людей стремились заполучить в свою коллекцию эти камни, что значительно повышало их цену.

Вот, в первую очередь ради камней, и был отправлен отряд из лучших воинов степного вождя Осомаха на поляну Гуса Одноглазого.

Командир отряда рассказал всё это сразу и без всяких пыток. Провалив задание, уже не мог вернуться домой – там его ждала бы жестокая казнь, и он сразу предложил барону принять к себе на службу, так как деваться ему больше было некуда.

Новая информация, с одной стороны, внесла некоторую ясность: поскольку барону было известно, что все пять Братьев – бриллиантов до последнего времени хранились в казначействе государства Хабор, но, чтобы доказать связь Древоходца, к которому направлялись степняки, с тем, который дал яд виночерпию, а значит и связать попытку отравления барона с правителями Хабора, надо было провести опознание.

Всё эти, межгосударственные игры, было весьма интересны и важны для княжества Либоргского, но главное, что по-настоящему в тот момент взволновало барона, – это опасения за дочь, находившуюся сейчас в одном месте с опасным диверсантом.

Приказав одному легкораненому гвардейцу ехать в поселение казаков за подмогой, а врачу с двумя гвардейцам оставаться с ранеными и также приглядывать за пленными степняками, сам же с мастером Фабехом и отрядом из оставшихся четырёх гвардейцев, срочно решил выдвигаться к поляне Гуса Одноглазого.

Перед отправкой случилась небольшая задержка: им для опознания Древоходца необходимо было захватить с собой виночерпия. Два гвардейца, усадив виночерпия верхом, пытались привязать его к лошади, но делали это так бестолково, что мастер Фабех не выдержал и вмешался, объясняя им, что они неправильно подготовили пленника к перевозке по лесной дороге. Тогда барон попросил Фабеха заняться этим самому и дальше отвести виночерпия на поляну, а они с гвардейцами поскачут вперёд.

В последствии, все подробности схватки и результаты допросов, Костя узнал от мастера Фабеха,

но когда спросил: «За что виночерпий мстил барону?», Фабех не ответил, сославшись на незнание.

Только многим позже, до Кости дошла мутная история о «проделках» сына барона – Ахтена, от которых пострадала и дочь виночерпия. Если барон Вейский, слыл человеком пусть и жёстким, но умным и по-своему благородным, то по слухам, его старший сын был чванлив, глуп и к людям неблагородного звания относился почти как к животным.

В тот день, когда примчавшийся барон торопясь увидеть дочь, вбежал в избушку, Костя, ожидал, что Пиррола с визгом бросится на шею отцу, но, вместо этого, она совершила что-то типа церемонного приседания и произнеся: «Приветствую вас отец», после чего застыла в центре комнаты, опустив глаза в пол.

Ответ барона был более «человеческий».

Он тоже глянул вниз на её ноги без обуви в уже очень грязных снизу чулочках, подошёл, погладил по щеке.

– Всё хорошо дочка? Извини, туфельки твои у доктора остались, забыли захватить – очень спешили.

– Да, отец. Со мной всё в порядке, – подняв глаз от пола ответила она.

– Будешь теперь знать, как у отца вино воровать! – с улыбкой произнёс барон.

– Я рада, что благодаря моей дерзости и непослушанию, вы не выпили этого вина с ядом и не пострадали!

– Во как вывернула! – ошеломлённо произнёс барон, видимо в свалившихся на него заботах, он не задумывался о том, что дочь, возможно, спасла ему жизнь. – Ладно позже поговорим, и ты мне расскажешь, как здесь всё было.

Девочка поклонилась и отошла в угол, ближе к двери.

– Где Древоходец? – обратился барон уже к Косте.

В чулане, господин барон, – ответил тот, показав на дверь в чулан.

Барон приказал гвардейцам вывести пленника. Те забрались в чулан и попытались вытащить Древоходца. Они пыхтели, ругались, но у них ничего не получалось.

– Что вы там капаетесь? – прикрикнул на них барон.

– К нему какие-то палки привязаны, он с ними в дверь не проходит.

– Ну отвяжите палки, – распорядился барон и повернулся к Косте.

– Ты его обыскивал?

– Да, господин барон, но не очень тщательно.

– Всё, что нашёл выкладывай сюда, – барон показал на оставшейся на лежанки плащ пленника.

Костя принёс рюкзак Древоходца, достал уже сложенные туда им деньги и письмо, рядом отстегнув бросил кинжал в ножнах, снял с себя ремешок с амулетами и отправил туда же.

– А камни драгоценные не попадались?

Костя вывернул ремешок для амулетов, показывая вставленные туда камешки, на что барон пренебрежительно махнул рукой.

– Письмо читал? – спросил барон, протягивая руки к конверту.

– Нет, господин барон, даже не вскрывал. Карманы в штанах и обувь, тоже не осматривал.

– Что же ты взял в плен, и даже в карманы не заглянул? А вдруг там оружие?

– Маловероятно оружие, господин барон, – он Древоходец, ну ещё и побрезговал.

– С чего вдруг такая щепетильность?

– Когда Костуш его вырубил, у того штаны сделались мокрыми! – неожиданно вмешалась Пиррола, – вот он и побрезговал.

– Пиррола, ну и выражения – «вырубил», – нехорошо так говорить высокородной девочке, – сделал барон замечание.

– Боец не должен быть брезгливым, – наставительно заметил барон, обращаясь уже к Косте.

– Я не боец, господин барон, я будущий целитель.

– Чего? Ты хочешь сказать, – целитель может позволить себе быть брезгливым?

– Я же не настоящий целитель, я только учусь. И ещё, господин барон, – перевёл разговор на другую тему