его ладонь и соскользнула с седла, устало устремляясь за остальными. День и правда выдался трудным, даже у ведьмы не осталось сил на колкости.

Опустив руки на бока Нокси, Лоран принялся возиться с сумой. Застежка под пальцами упрямо отказывалась расстегиваться, но в конечном итоге поддалась, и поклажа соскользнула с бока кобылы. Опустив руку на морду лошади, Лоран бережно провел ладонью по носу животного, благодаря за пройденный путь. Если бы не скакуны и доброта Мюриэл, Одичалый берег так и остался бы далекой мечтой.

Перекинув суму через здоровое плечо, Лоран повернулся к разрушенному непогодой старому маяку, где было решено устроить стоянку. Ранее планировалось переждать ночь в старой хибаре на севере острова, но до той было еще идти и идти. Сил на дорогу уже не оставалось ни у людей, ни у лошадей, вдобавок ко всему до рассвета оставалось немного. Пока отряд добрался бы до лачуги, уже наступил бы рассвет и пришлось бы выдвигаться в путь неотдохнувшими. Поэтому старый маяк был лучшим решением.

– Надеюсь, тут не протекает крыша, – устало простонала Алира, подняв голову к небу. – Кажется, собирается дождь.

– Как я был наивен, полагая, что больше непогода нас не застанет… – проворчал Бардос, с трудом переставляя ноги по рыхлой земле. – Я представлял все иначе, котлы и метелки.

– Говоря о котлах, – встрепенулась Алира. – Есть хочется.

– У нас еще остались хлеб и сыр – они в идеально помятом состоянии где-то на дне мешков, – отозвался Беван, похлопав по суме.

– Замечательно, я просто умираю с голода!

– А вина не осталось? – с надеждой подался вперед Бардос.

– Его и не было, – вздохнула Алира.

– Бардос пьет вино? – Нерисса изогнула бровь, глянув на библиотекаря через плечо.

– Ой мне ли его не пить. – насупился Бардос. – Я однажды за луну перевел толстенный фолиант и на радостях опустошил целый графин крепленого вина, знаете ли!

– Ага, а потом тебя король в течение дня дозваться не мог, чтобы ты ему этот самый перевод преподнес, – рассмеялась Алира.

– Котлы и метелки, это было всего-то лишь раз.

– А помните ярмарку у дворцовых стен зимы две назад?.. – издалека начал Беван, растягивая губы в ехидной улыбке.

– Котлы и метелки… – воскликнул Бардос, демонстративно махнув на Бевана рукой. – Вот поэтому я редко выхожу из библиотеки.

– А что было на ярмарке две зимы назад? – с интересом спросила Нерисса.

– Начинается! – заворчал Бардос.

– Лоран, – тихий оклик донесся из-за спины, заставляя помедлить. – Есть разговор. – Выпустив из рук тяжелую суму, Лоран остановился и обернулся через плечо, вопросительно посмотрев на Ренфрида.

Стоя в темноте, мальчишка смотрел перед собой широко раскрытыми глазами насыщенного карего цвета. Ветер забавы ради ронял на его лицо пшеничные волосы. Вид юного Теневого стража напоминал олененка, отбившегося от матери в чащобе леса. Лоран непроизвольно задался вопросом, как вообще такой человек может быть рыцарем на службе у короля? С виду Ренфрид не был способен и муху убить. Но Лорана больше интересовало, почему тот решил завести беседу один на один?

– Давай быстрее, – кивнул Лоран.

– Ты говорил никогда тебе не лгать.

– Рад, что ты запомнил.

– Но я солгал.

Лоран выгнул бровь, глядя на мальчишку с недовольством и отвращением. Здоровая рука инстинктивно потянулась к эфесу меча, однако Лоран усилием воли остановил себя.

– О чем?

– Это я выдал нас людям Самаэля на Форт-Роттерфоле, – без уверток проговорил Ренфрид, хлопнув ресницами. Взгляд его забегал: то он смотрел Лорану в лицо, то себе под ноги, то на развалины старого маяка.

Видно было, как ему страшно. Ренфрид перестал быть похож на себя. Однажды Лоран уже видел подобное выражение, но то был Беван порядка пяти зим назад. Неужели все Теневые стражи так схожи? Но теперь важно не это.

Успокаивающее, ядовитое чувство пролилось по нутру; так бывает, когда долго ждешь события или кошмара, и вот это случается, но ты потратил все силы на ожидание и принимаешь факт с ледяным спокойствием. Лоран молча приподнял подбородок, ладонь овила эфес меча.

Ренфрид сипло шепнул:

– Ты знал?..

– Как наемники определили место для нападения? Как узнали, где мы пойдем? – Лоран пытливо изогнул бровь, задавая вопросы, не требующие ответов. – Я не был уверен, Ренфрид, – признался Лоран. – Но догадывался и не знал, когда ждать первого акта. Наверное, я скренне хотел поверить Бевану – он ведь тебе верил.

С тихим звоном из ножен выскользнул меч. Лоран поудобнее перехватил клинок.

– Я действительно хотел быть неправым в отношении тебя. Но, как правило, я редко ошибаюсь.

– Ты убьешь меня?

– А как ты думаешь?

Ренфрид моргнул, однако с места не сдвинулся и даже не попытался выхватить из ножен клинок. Изучая его, остолбеневшего и потрясенного, Лоран все гадал, что крылось за внезапным откровением мальчишки? Почему он сказал правду теперь и ради чего?

– Скажи, Ренфрид, – Лоран сделал неторопливый шаг к юнцу, напрягая мышцы здоровой руки, – почему ты говоришь мне об этом теперь?

– Самаэль… – начал было он, но Лоран покачал головой:

– Мы говорим не о моем брате.

– Я не знал, кому верить, – отозвался Ренфрид, нервно хмыкнув себе под нос. – Меня обучали служить короне и силе, что струится по жилам сыновей Гринфордта Фенрирскьефтена. Подчиняться тому, кто сильнее. Все Теневые стражи, как развязанные бочки в трюме корабля, катались из стороны в сторону, туда и обратно, от твоего слова к слову Самаэля. Мы не имели возможность остановиться и решить, кто прав. Я должен был идти за Самаэлем по долгу, но когда ко мне пришел Беван с просьбой, я не мог отказать.

Лоран сузил глаза, чувствуя, что мозаика из разрозненных стеклышек складывается в единое целое. Многие при дворе Кастора сбились с пути, уставшие от постоянных распрей сторон. В такие мгновения весь Гринфордт с почетом поминал Форт-Роттерфол, где не было места подобному. На дворе Роттеров трон строго переходил по старшинству. Дети правителя не грызлись, пытаясь продемонстрировать свои сильные стороны и подтвердить право на престол. Но на острове Первого Короля-Освободителя царили свои порядки. Кастор был стар, смена главы королевства неминуемо приближалась. Свита, совет, народ присматривались к кандидатам, а у рыцарей выбор был невелик, они были обречены идти за лидером. Лоран нисколько не удивился словам Ренфрида.

Желваки на лице дрогнули, усталость и злость сцепились как собаки, норовя в драке снести все вокруг. Лоран покачал головой:

– Это не объясняет твое предательство.

– Но я…

– Возьми меч, Ренфрид, – холодно приказал Лоран, кивнув подбородком на ножны мальчишки. Ночь стала гуще, а воздух похолодел, хотелось скорее закончить с перебежчиком и укрыться на разоренном маяке.

Непонимающе сведя брови, Ренфрид разомкнул